Гибель Богов - 2. Книга 5. Хедин, враг мой. Том 2. "...Тот против нас!" - Ник Перумов

Хедин Познавший Тьму вновь обретал прежние форму и суть. Он вернулся из пасти Неназываемого, разделившись для этого натрое. Две его части пребывали здесь, в обычном Упорядоченном, и готовились воссоединиться, третья же…

Третья оставалась в пределах Неназываемого. В его брюхе, в утробе, в самой его сердцевине.

И это было страшно.

Страшно, потому что Хедин видел и ощущал сам, как гибли… или скорее преображались захваченные Неназываемым души, обращаясь в его жутких слуг, козлоногих.

Они нужны, чтобы строить Путь для своего господина.

Впрочем, кто знает, потребуется ли ему ещё этот Путь, если в его утробу рухнет всё Упорядоченное. Четвёртый Источник сбил тонкие настройки поставленных некогда заклинаний, и удерживавшая зверя клетка распадалась. С точки зрения иных смертных – очень-очень медленно, так что успели бы умереть своей смертью светила, озарявшие их миры. С точки зрения других смертных – ужасно быстро, так, что они успевали заметить и прочувствовать каждое мгновение катастрофы, от которой не спасла бы и сильнейшая магия.

Великая Река Времени сходила с ума; чем ближе к логову Неназываемого, тем быстрее становился её бег, тем больше ярилось в ней водоворотов. И, соответственно, чем ближе оказывался мир к пределу, тем быстрее наступал для него конец.

Поэтому Хедин не мог выдернуть себя всего.

Не смог – часть его самого оставалась там, в пределах не-существования, где распадались и изменяли форму даже сами души. Души, что неизменно оказывались куда твёрже смертной плоти!

Он по-прежнему не имел формы. Обретал, но пока ещё не обрёл. Ему надлежало вернуться обратно, туда, к каменной чаше кипящего Урда, откуда он начинал свой путь; но отчего-то чары работали куда медленнее, чем он изначально рассчитывал.

Хедин-распростёртый, холодная, наблюдающая и изрядно ленивая ипостась, чем-то напоминавшая Великого Орлангура, привольно разлёгся по всем потокам силы, от края до края Упорядоченного. Ему было интересно, он следил разом за целой пропастью событий, больших и малых, и словно бы не мог выбрать, которому стоит посвятить больше времени.

Хедин-вернувшийся, сгусток бестелесного сознания, тот самый, что должен был собрать воедино «старого» Хедина, медленно двигался обратно, «домой», к священному Урду. Он видел и воспринимал всё, что видел и воспринимал наблюдающий гигант; он видел кипящее кровью Упорядоченное.

Он видел битву, кипящую вокруг Обетованного.

Видел своих подмастерьев, оставленных там.

Видел, что творилось с остальными его отрядами, выступившими в далёкие миры быкоглавцев.

Видел, куда ведут тёмные пуповины, видел, где они заканчиваются.

И видел Ульвейна.

Вернее, слышал.

Слышал его тихий, мертвенно-спокойный голос.

«Прости, Учитель…»

Страшна цена подобного знания, и даже боги не разымают себя на части просто так, просто чтобы разведать, чем заняты их неприятели. Страшна цена – ибо колоссален соблазн так и остаться разделённым, почти всезнающим, почти всевидящим. Страшно не устоять, страшно польститься на мнимую «божественность», за которую часто принимают отстранённость, хладность и равнодушие.

Когда в единый миг обозреваешь всё сущее, легко остаться безучастным к голосам малых сих.

И отсутствовало ещё нечто, нечто неуловимое, оставшееся там, с Неназываемым.

Жалость.

Жалость к душам, захваченным безумным водоворотом непустой пустоты.

И что-то ещё, столь же важное, чему Хедин пока не мог подобрать определения.

Словно он утратил полноту, завершённость, цельность.

Огромная цена была уже уплачена, а План начал выполняться лишь частично.

Огненный феникс Сигрлинн возник там, где он и ожидал, – подле Асгарда Возрождённого. Сейчас там же появится и её армия, всё, что она успела собрать. Ночные Всадницы, остатки Ордена Прекрасной Дамы… быть может, кто-то из эльфов. Ещё, быть может, кто-то из гигантов-гримтурсенов, былых обитателей Хьёрварда, не забывших своих поражений в давних войнах с асами.

Тут всё правильно. Всё хорошо.

Ракот… Ракот подле Кипящего Котла.

План, план, план. Всё идёт по Плану, по одному из. Ибо их множество. А главное – чтобы План выполнялся…

Нет, закричал бы на это тот самый Хедин, что остался в темнице Неназываемого. Это совсем не так, это совершенно не так!

Но его бы не услышали.

Хедин-великан был увлечён интересным зрелищем – он отыскал посмертие Эйвилль.

Хедин-вырвавшийся лихорадочно манипулировал заклятиями, стараясь упорядочить потоки магии, развязать затянувшиеся узлы. Поглощённый механикой, тонкими настройками, ловкими наложениями и перекрытиями.

Третья же ипостась, та, что оставалась в средоточии Тьмы, то, что было белым огнём, сутью Нового Бога Хедина, обернулось, глядя прямо в сердце Неназываемого.

Эта ипостась Познавшего Тьму должна оставаться здесь – и она не может остаться.

Глухая боль возникала в сознании, хотя, казалось бы, болеть было совершенно нечему.

Чтобы всё собралось бы вместе и воедино, требовалось все три части разъятого. Три, а не две.

Настоящий Хедин – он оставался здесь, в кромешной тьме, чувствуя, как «сверху», от границы с Неназываемым, обрушивались в вечный мрак новые и новые души, захваченные разбушевавшейся пустотой.

Что оставалось? – лишь смертельный риск. Риск да надежда, что оставленные позади двое сумеют… продержаться до его возвращения.