Мертвая живая - Николай Иванович Леонов

— Благодарю вас, вы очень помогли.

Примерно полчаса еще ушло на ничего не значащие, но часто необходимые обмены любезностями, после чего Розу Эдуардовну забрало такси, и она сразу поехала в аэропорт Домодедово.

— Я так понимаю, мы едем в Главный Универсальный, — утвердительно сказал Стас, глядя на то, как загорелись глаза Льва.

— Да, но сначала, сам понимаешь, заедем на квартиру к Елене, посмотришь обстановку там, ну и заглянем под голову льва.

— Что там за человечка ты увидел, что не совладал с лицом?

Лев показал другу заложенную страницу записной книги.

— Понятно, — вздохнул Стас и добавил: — Что ничего не понятно. Сам с ним сначала поговоришь?

— А какие у нас еще варианты, — сказал Гуров. Ключи от офиса в ГУМе у него были от Кристины Кувшиновой. Ехать решили на машине Льва, чтобы проверить, не будет ли за ними снова слежки.

— Опа, — весело сказал Крячко, глядя на машину друга, — может быть, хоть это научит тебя ставить машину на служебную стоянку?

Лев подавил практически вырвавшееся ругательство. Все четыре колеса машины были проколоты. Не любил Гуров ставить машину на служебную стоянку. Дело было не в том, что ему там не хватало места. Слишком долго приходилось выбираться потом с этой парковки. В последнее время там сделали новую автоматизированную пропускную систему. Теперь, чтобы заехать на парковку, нужно было позвонить по телефону. Когда система фиксировала звонок, шлагбаум поднимался. И точно так же нужно было набрать номер, чтобы выехать. И вот все номера сотрудников Главка база приняла спокойно, и шлагбаум поднимался и опускался. Номер Гурова почему-то системе не понравился. И вместо того, чтобы открывать ему этот шлагбаум так же, как и всем, система заставляла полковника ждать и слушать музыку, которая играла в режиме ожидания. Уже много раз пытались разобраться, что происходит. Илья Дементьев сам по несколько раз удалял и добавлял номер телефона Гурова в базу, но система категорически отказывалась его опознавать. Ждать полковник не любил, поэтому по привычке парковался во дворе рядом с Главком, откуда и выезжать было удобнее.

— Ладно, поехали на твоей, — вздохнул Лев, — там камера на подъезде есть, ее жильцы поставили, я про нее давно уже знаю, и кто поставил, тоже знаю. Посмотрим, она, по идее, должна как раз смотреть на это место.

— Ничего себе у нее квартира, это же как попасть в шкатулку с драгоценностями, в музей или старый фильм. Я, если честно, думал, что в центре Москвы больше не осталось жилых домов. — Крячко рассматривал предметы интерьера квартиры убитой. Глядя на эту квартиру, было понятно, что Елена в самом деле любила свой дом. С любовью подбирала предметы интерьера, и пусть некоторые предметы, например, большая мягкая игрушка-стопор для двери — гусь, который сидел на полу и совершенно не подходил к антикварной мебели, — он все равно невероятно подходил к этой квартире. Небрежно брошенный на диван-оттоманку плед. Чашки разные, под настроение: и тонкие фарфоровые, и большие тяжелые, с толстыми стенками. Цветы, которые были поставлены не в вазу, а в большой стакан и уже давно завяли, но было видно, что их поставили на ходу, впопыхах, торопясь куда-то, и даже не подрезали и не сняли бант.

— Кажется, это после свидания, — заметил Стас. Гуров тоже уже минут пять смотрел на эти засохшие белые розы. Елене не подходили красные розы, а вот белые, на коротком стебле, пышные — да. Рядом с розами на полу лежали сброшенные балетки. Чуть дальше, на столе, небрежно брошенное тяжелое вечернее колье. Казалось, что она снимала украшения и вещи на ходу. И цветы поставили так, чтобы потом подрезать, поставить в вазу и любоваться ими.

— Слушай, а я ведь, когда был тут в первый раз, не подумал об этом. Ведь правда, тут было свидание, и похоже, что это близкий ей человек.

Было видно, что Стас пытается уместить в голове легкий псевдо погром, который явно устроил преступник, хотя он уже успел пошутить, что, когда Наташа дома что-то ищет, она устраивает бардак и посильнее, но, правда, потом убирает все, и любовно обставленную квартиру, так не похожую на фотографии домов Самойты, которые показал ему напарник. И следы того, что тут было свидание.

— Да, — кивнул Стас, — слушай, ну не могла же у них так… страсть вспыхнуть, что они слегка покрушили квартиру? Тут такое ощущение, что тот, кто устраивал этот бардак, явно питал какое-то особое уважение к дизайнерскому ремонту и старинным вещам.

Гуров посмотрел на напарника очень внимательно. Он уже понял, что именно и кого именно, кажется, нужно искать во втором списке подозреваемых. Теперь осталось только до этого списка спокойно добраться.

Эксперты Главка поработали очень аккуратно. Они сняли все следы, отпечатки пальцев, провели обыск, и сделали это так, как умела работать только команда Матильды Давтяновны, главы службы судебной экспертизы Главка. Именно за эту скрупулезность в работе и жесткое воспитание сотрудников ее боялись и обожали одновременно. Так она и получила кличку — Мегера Давтяновна.

Каждый важный предмет, скорее всего, уже был сфотографирован, осмотрен и помещен обратно на свое место. И отпечатки пальцев уже проверили по всем возможным базам. Гурову и Крячко достаточно будет просто вернуться в Управление и дойти до лаборатории. Но пока что они осматривали квартиру, читая ее как книгу. Как очень увлекательный роман, которым, судя по всему, и была жизнь Елены Самойты.

— Ладно, про ее мужчину мы узнаем, когда закончат с отпечатками пальцев, — сказал Крячко, зачарованно глядя в окно. Вид на нарядную улицу казался какой-то сказочной иллюстрацией из совсем другой жизни.

— Или когда протрезвеет фотограф, — фыркнул в ответ Гуров.

— Вот даже не могу представить, сколько стоит эта квартира.

— И не представляй, ну что, заглянем в пасть льву?

Гуров надел перчатки и осторожно осмотрел секретер. Он в самом деле был с сюрпризом. Под головой вырезанного на полке льва, которая, словно крышка старого пенала, отодвигалась назад, лежал ключ. По всем законам жанра, ему полагалось быть старинным и бронзовым, но ключ был новым.

— Ну, пошли в ГУМ, — резюмировал Крячко, который почему-то ловил себя на том, что то и дело чувствовал себя каким-то кладоискателем, как в детстве, наверное. Хотя, насколько он помнил, такого у него тогда не было.

— Мы как будто не дело расследуем, а в кино снимаемся или распутываем какой-то квест, — заметил Лев.

Уходя из квартиры Самойты, Гуров налил воды в чашку и полил одну-единственную фиалку, которая стояла на подоконнике