Жених со знаком качества - Людмила Милевская

Тут я не выдержал и, вспомнив добрую Лидию, закричал:

— Послушайте, это что, визит “скорой помощи” или бандитскийналет? Знайте: “вперед” не берут даже проститутки!

— Берут, — не доверяя моему опыту, заверил доктор. — Теперьвперед все берут. Так вы платите или нет?

— Плачу.

— Тогда поспешите.

Отыскав бумажник, я открыл его и спросил:

— Сколько?

Доктор и медсестра воровато переглянулись.

— Сколько не жалко, — зевая, ответил водитель. — Чем больше,тем лучше.

Я достал сто рублей и гордо протянул их доктору.

— Вы что, издеваетесь? — спросил он, брезгливопередергиваясь и демонстративно хватаясь за ручку двери. — Не та валюта. Забылигде живете?

— Хорошо-хорошо, я живу в США и получаю по их же расценкам,поэтому вот вам сто долларов, и займитесь, пожалуйста, Кристиной! — закричал я,протягивая ему купюру.

Доктор радостно почесал красный нос и заверил:

— За эти деньги мы всю ее вылечим, с головы до ног.

Я проводил эту банду в кабинет, но сам остался в коридоре,нервно ожидая приговора. Вскоре дверь приоткрылась, главарь-доктор высунулкрасный нос, протянул мне серую коробку и спросил:

— Что было в этой упаковке?

— Кристина жива? — оставляя вопрос без ответа, воскликнул я.

— Жива, что удивительно. Если верить названию лекарства, онадолжна была бы умереть. Ваша сестра утверждает, что выпила тридцать таблеток.

Я охнул и бросился звонить Светлане, ведь в лекарствах,принесенных ею в мой холодильник, разбиралась только она.

— В той серенькой коробочке лежат капсулы Гинко Билобы, —потрясая меня своей эрудицией, без секундной заминки сообщила Светлана.

— Что это?

— Это безобидная американская пищевая добавка, но, Роберт,неужели по таким пустякам ты будишь меня среди ночи?

Пришлось ей признаться:

— Только что я выпил все тридцать штук. Что теперь меняждет?

— Если верить рекламе, в тридцать раз лучше заработает твояголова, — сообщила Светлана и, наконец, заинтересовалась: — А зачем ты это сделал?

— Отравиться хотел, — порадовал я ее.

— Ах, Роберт, не делай этого, — начала причитать Светлана,но я ее больше не слушал.

— Кристина выпила Гинко Билобу, пищевую добавкуамериканского производства, — торопливо сообщил я доктору.

Он обрадовался:

— Значит будет жива. Знаем мы эти добавки: чертовыамерикашки кладут один крахмал и дерут в три шкуры.

— Кто бы говорил, — не скрывая осуждения, сказал я, намекаяна сто долларов (не сочтите меня мелочным).

Доктор намек понял и задумался, огорченно почесывая пунцовыйнос.

— Ладно, — сказал он, — сделаем ей обследование на все сто.Можете присутствовать.

Я поплелся смотреть на Кристину. Сестра действительно былажива и выглядела очень пристыженной.

— Вот, Роби, даже отравиться не смогла, — виновато сказалаона, вытирая слезы.

— Твой Макс этого не стоит, — гладя ее по голове, сообщил я.

Доктор меня отстранил, снял с Кристины халат и зачем-тоначал целеустремленно щупать ее маленькие груди. Я был так потрясен, что дажене догадался отвести взгляд и растерянно смотрел на это безобразие.

— У гинеколога давно были? — строго глядя на меня, спросилдоктор.

Кристина ответила:

— Хожу регулярно.

— Тогда надо бы вам показаться момологу, — снова глядя наменя, порекомендовал доктор.

— Да, надо бы, — вяло согласилась она.

Потом доктор заглянул в ее горло и опять сообщил мне, чтоминдалины у меня воспаленные. Потом он, все так же, осматривая Кристину,сказал, что у меня плотный живот, что мой позвоночник ни к черту, что надо быпоказаться окулисту, кожвенерологу, невропатологу, отоларингологу и еще разпосетить гинеколога.

Наконец я взорвался и закричал:

— Послушайте, я дал вам всего лишь сто долларов, вы женаговорили на миллион! Зачем вы даром работаете?

— Действительно, — спохватился доктор. — Что это я?Провожайте нас, провожайте.

Я начал их провожать, но это оказалось нелегко: докторзастрял в прихожей.

— Значит, вы поняли меня, да? — без умолку трещал он. —Первым делом покажитесь окулисту. Да, горло, горло у вас нездорово…

По всему было видно, что ему понравилось у меня. Ехатьнеизвестно к какому больному бандиту совсем не хотелось. Вдруг тамдействительно придется работать, кого-то от смерти спасать, тащить на носилкахв больницу и так далее и тому подобное… Уж лучше валять у меня дурака.

Я всячески направлял его к выходу, но он упирался. Такпродолжалось до тех пор, пока (о, ужас!) не пришел Заславский. Он лихозабарабанил в дверь и пьяно прокричал:

— Роб! Открывай! Я знаю, ты дома!

— Теперь это знают все, — проворчал я, поспешно впуская егов квартиру.

Увидев в прихожей людей в белых халатах, Заславскийостолбенел:

— Вот это да! Роб, так это к тебе неотложка?

Я покосился на доктора и сдержанно ответил:

— Да, это ко мне.

— Ты болен?

— Практически при смерти, — пошутил я.

Пока Заславский изумленно хватал ртом воздух, докторпродолжал выдавать рекомендации.

— Мне не нравится ваш живот, — в сотый раз повторил он. —Очень не нравится ваш живот.

— Чем он плох, живот Роба? — удивился Заславский.

— Грудь тоже настораживает, — не обращая на него внимания,продолжил доктор. — Обязательно обратитесь к момологу.

Пьяный Заславский задохнулся от изумления:

— К момологу?!

— Да-да, — подтвердил доктор, — и повторите визит кгинекологу. Кстати, в какой вы поликлинике наблюдаетесь?

Я встал в тупик, но, вспомнив замашки Крестины, сказал:

— В самой дорогой.

Заславский охнул и, закатывая глаза, простонал:

— Роб, я своим ушам не верю!

— Это хорошо, — констатировал доктор и спохватился: — Как жея ухожу, когда вам рецепт не выписал. Пройдемте обратно.