Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

– Я редко шучу, – мрачно проронил он.

Вернувшись на основную дорогу, они преодолели остаток расстояния до входа в храм, маневрируя среди прихожан. Ночью прошумела ужасная буря, и землю усеивали ветки и раздавленные сосновые шишки. Лорел не из тех, кто поддается чувствам, но тут и она ощутила гнетущую атмосферу в окружении угрюмо бредущих людей, когда даже сам воздух будто навалился на них невыразимой тяжестью.

Они дотащились до обширного здания и ступили в притвор, где женщина в длинной пурпурной юбке вручила им программку. Ума стояла по другую сторону прохода, тоже раздавая программки из стопки. Интересно, она еще встречается с Зиком?

– Спасибо. – Лорел направилась в неф.

– Где хочешь сесть? – поинтересовался Гек, придерживая ее ладонью под локоть.

Пройдя по проходу, она дошла до передней скамьи.

– В первом ряду.

– У прохода, – подхватил Гек, тут же усаживаясь.

– Ладно. – Она села рядом с ним, глядя на пока пустующую кафедру. За ней располагался пресвитерий и алтарь с ошеломительными витражными окнами, обрамляющими иззубренный Сиротский пик за рекой. Это название вдруг заинтересовало ее. – А кто дал названия всем этим горам и пикам?

– Не имею ни малейшего понятия, – поерзал Гек на деревянной скамье.

– Тебе неудобно? – поглядела на него Лорел. Это была чистой воды догадка, но судя по напряженным плечам, она предположила правильно.

– Нет, я в порядке. – Он оглянулся через плечо.

А-а, капитану не по душе, когда кто-то находится у него за спиной. Куда бы они ни пошли в люди, он всегда садится, если может, спиной к стене и лицом к двери.

– А почему ты спрашиваешь о названиях?

– У нас тут Сноублад-Пик, Сиротский пик, Гадючья гора, Вдовий пик, Воронья гора, Ведьмин ручей. А Счастливая гора тут есть? Гора Радости или Плясовая гора?

Гек хмыкнул, и глубокие морщины на его лице разгладились.

– Насколько знаю, нет, но, может, надо поспрашивать.

– Мне просто любопытно.

Хор в дальнем конце южного трансепта запел гимн, которого Лорел еще ни разу не слышала. Красивое песнопение рисовало очаровательную картину жизни и светлого будущего.

– Гмм, – промычал Гек. – Я думал, будет что-то более традиционное.

Как и Лорел, но гимн ей понравился.

Гек закряхтел. Лорел не научилась интерпретировать все варианты его кряхтения, и потому не поняла, что оно значит.

Вскоре на кафедру взошел пастор Джон Говерн, облаченный в черную рясу со светло-пурпурной столой.

– Здравствуйте, друзья мои. – Он воздел обе руки горе. – Как славно видеть вас всех сегодня.

Тут его взгляд упал на Лорел и Гека, и он ненадолго замешкался, прежде чем обозреть сонм.

Оглянувшись, Лорел увидела, что в нефе яблоку некуда упасть от прихожан. Многие даже стояли позади.

– Ты веришь в Бога? – шепнул Гек.

Лорел на минутку задумалась.

– Я верю в высшую силу. В противном случае все это лишено смысла. Можно назвать ее Богом.

У нее было ощущение, что никто не имеет ни малейшего понятия об истинной сущности этой высшей силы, но притом она видела премудрости человеческого тела и Вселенной в целом. Они не могли возникнуть случайно.

– Спасибо, что пришли. – Голос пастора Джона, повелительный и в то же время обнадеживающий, легко докатился до самых отдаленных уголков храма. – Я много раздумывал об общности и доверии.

Лорел устроилась поудобнее, чтобы понаблюдать за пастором. Его голос вздымался и опадал ритмичными раскатами, звуча очень чарующе и захватывающе, почти тотчас же добившись согласия конгрегации.

– Очень хорош, – прошептал Гек.

– По-моему, это и называется харизмой, – кивнула Лорел.

– Полагаю, да, – сухо откликнулся Гек.

Пастор Джон проповедовал о дружбе, доверии и общности, и о том, как важно, чтобы все прихожане прикрывали спину друг другу.

– Думаю, он старается завести друзей, – выдохнула она.

Гек ответил кивком и прокомментировал:

– Он явно вовсю упирает на идеалы верности и единства провинциального сообщества. Любопытно.

Эффектно закончив свою речь, пастор Джон сошел с кафедры, чтобы занять место в северном трансепте.

Теперь кафедру занял пастор Зик Кейн, сверкая лысиной. Тело его под черной рясой выглядело могучим и крепким. Его стола была более темного пурпурного оттенка с ярким серебряным шитьем.

– Замечательная проповедь, пастор Джон, – возгласил он, и его гулкий голос раскатился по всему храму до самых стропил.

– Ого, – пробормотал Гек.

Лорел сглотнула ком в горле. Она ни разу не слышала проповедующих интонаций Зика – повелительных, но утешительных, напоенных повелительной мощью. Ее ненависть к нему достигла высшего накала, и она даже задумалась, допустимо ли испытывать подобные чувства в церкви. Наверное, нет. Конечно, и пастору Зику не пристало проповедовать после совершенных им зверств.

Зик тоже поговорил о братстве и общности, а потом вдруг сменил тему, заладив о правде и кривде, а затем заявив, что порой совершить правильный поступок или сказать правильную вещь бывает мучительно больно.

Гек обнял Лорел одной рукой за плечи и прижал к себе, шепнув: «Держись».

Она тоже почувствовала надвигающуюся грозу, но пока не могла понять, что у Зика на уме.

Нарочито вздохнув, он опустил взгляд к кафедре, прежде чем положить обе ладони на полированное дерево и обратить лик к конгрегации.

– Мне очень трудно это обсуждать. Но, как красноречиво поведал пастор Джон, мы все одна община, и должны хранить верность друг другу. И главная заповедь сей верности – честность. Согласны ли вы со мной?

По собранию ропотом прокатились вразнобой «Да», «Еще бы» и «Конечно».

– Хорошо. – Он вздохнул. – Мы снимаем эту проповедь, хотя наш общенациональный телевизионный дебют откладывается до весны из-за событий, случившихся в нашем городе. – Лицо его омрачилось. – В стремлении быть открытым и честным с моей общиной должен с прискорбием уведомить вас, что наш пастор Джон Говерн находится под следствием по поводу убийств, случившихся недавно.

По толпе прокатился ошарашенный вздох.

Пастор Зик воздел длань.

– Давайте не будем делать поспешных выводов, а еще мы должны сохранять лояльность. Известных фактов недостаточно, но пастор Джон признался, что состоял в любовной связи с Тери Биринг, замужней женщиной и жертвой жестокого убийцы. Полагаю, все мы должны быть честны в этом отношении. Многим ли из вас известно о сем злоупотреблении доверием?

Несколько человек из паствы подняли руки.

– Твою мать, – выдохнул Гек.

Пастор Зик понурил голову.

– Хотелось бы мне, чтобы среди вас было больше тех, кто пришел с этим ко мне. Я признателен тем немногим, кто это сделал. Однако, будучи церковью, мы должны разрешить эту ситуацию. Грех должен быть искоренен. Конечно же, прощение должно быть даровано. Все мы люди. Но прежде мы должны пресечь грех.

Вскочив, пастор Джон пулей вылетел через заднюю дверь.

Лорел было чуть