"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

люди тогда уже начали делать свой бизнес. Валерий делал бизнес на видеокассетах. Фильмы, подпольный видеопрокат за деньги, покупали и перепродавали видеомагнитофоны. Он был широко известен в Москве. Вокруг него всегда полно толклось народа — актеры, все эти пьяницы… Они занимали у него деньги без отдачи. Потому что он в деньгах купался уже тогда. Когда я встретила его, он купался в деньгах, понимаете? «Мерседес», квартира на Кутузовском, огромная дача в Малаховке. Это сейчас нам странно слышать про все это. Кажется таким жалким. А тогда это считалось пределом мечтаний, богатством, капиталом. Он захотел меня, и я… я выскочила замуж за него пулей. Я не помнила себя от счастья. Он стал мне и мужем, и отцом, он ведь был старше меня почти на шестнадцать лет. Надя жила с нами, он заботился о ней. Потом у меня родилась Мальвина. А затем… Это моя вина. Но мне было тогда всего двадцать четыре, еще дура дурой… Хотелось какого-то рожна, хотя и так все в руки плыло. Валерка был ненасытный в постели. А Надька подросла, стала так хорошеть… Короче, это я виновата, я позволила… Однажды на Новый год мы напились все в ресторане и потом поехали на дачу. Затопили камин и все втроем легли в одну постель. Я была пьяной, Валера тоже и моя младшая сестра… Надьке было всего четырнадцать, но она хотела секса не меньше, чем мы. Короче, она залетела с первого раза. Да, она забеременела от Валерки, моего мужа, он не соображал, что делает… И я не соображала, я все это поощряла. Казалось — вот она свобода во всем, долой условности. Потом только, когда мы поняли, что Надька беременна… О господи, это моя вина! Я всю жизнь перед ней виновата. И за то, что Родиоша вот таким родился. Мы с мужем заботились о ней и о мальчике тоже. Когда поняли, что Родиоша неполноценный, что у него врожденный аутизм… еще больше заботились. Надя жила с нами. А когда она стала совершеннолетней, Валера нашел ей подходящего мужа.

— Романа Шадрина? — спросил Гущин.

— Да, Рому. Он служил шофером у моего мужа уже тогда, всегда был предан ему всей душой. Он принял Надю как жену и полюбил. Родиошу принял тоже, он его усыновил с разрешения Валеры. Мы помогали им материально всегда.

— Поэтому так щедро помогаете и сейчас?

— Я очень виновата перед Надей. А Родиоша плоть и кровь моего мужа, которого я обожала.

— Поэтому вы не верите в его виновность? Именно потому, что он сын вашего мужа?

— Да.

— Или у вас есть какие-то иные причины для сомнений?

— Он сын моего мужа. Он мне дорог.

После паузы полковник Гущин произнес:

— Я признателен вам за откровенность, Вера Сергеевна. Попрошу завтра к четырем часам приехать вместе с дочерью в Главк в Никитский переулок. Я вызову специалиста из Института Сербского.

— Психиатра? — Вера Сергеевна так и вскинулась.

— Да, психиатра. Он побеседует с Мальвиной в вашем присутствии.

Глава 32

Отходы

Роман Ильич Шадрин-Веселовский в это утро по дороге из дома на кондитерскую фабрику остановил машину возле мусорных контейнеров у шоссе на въезде в поселок Черное озеро.

Он открыл багажник и вытащил два больших аккуратно завязанных мусорных мешка, плотно набитых, и, оглянувшись по сторонам, бросил их в контейнер.

— Нет, совсем не так я представлял себе нашу работу по розыску маньяка, — со вздохом сказал один из сидевших в машине, припаркованной возле бензозаправки на противоположной стороне шоссе. — Вообще девяносто семь процентов оперативной работы — это вот такое дерьмо разгребать.

— Сейчас разгребешь, — пообещал второй, сидевший за рулем, постарше. — Мужик чего-то оглядывается, по сторонам глазами шарит.

Оперативники терпеливо ждали, когда машина Романа Ильича скроется из вида. Тот, что постарше достал список предметов, которые они должны не пропустить в домашних отходах, если таковые там окажутся. В списке значились: колеса или какие-то другие части детской коляски, фрагменты бамбуковой ложки-рожка, рваный чехол от диванной подушки, любые деревянные щепки или доски, любая посуда из глины или осколки от посуды, любые предметы женской одежды, особенно женского белья.

Выждав еще минут десять — а то вдруг фигурант вернется, оперативники перешли шоссе и открыли мусорный контейнер. Черные мешки лежали сверху. Они не стали утруждать себя перетряхиванием содержимого на месте, а забрали оба мешка с собой.

Отходы дома Шадриных-Веселовских теперь проверялись регулярно, хотя мусор там любили копить и выбрасывали не часто — всего два раза в неделю.

Отходы особняка в Пыжевском старались проверить тоже. Однако там оказалось все гораздо сложнее. Мусорные баки для мусоровоза, навещавшего этот тихий уголок Замоскворечья по ночам, оказались на углу в непосредственной видимости камер особняка. Достать сразу что-то из контейнеров, как только мешки с мусором туда бросались, не представлялось возможным — это могли заметить. Приходилось ждать позднего часа. А к тому времени мусор в баках накапливался до предела, и определить, что из какого дома в Пыжевском или из окрестных переулков выброшено, было невероятно сложно.

Уже через час мешки с отходами из контейнера на шоссе лежали на столе в экспертном отделе местного УВД. Эксперт-криминалист уложил на стол большой железный лоток, надел резиновые перчатки, вооружился пинцетом и высыпал содержимое.

Гора дряни. Все слипшееся, осклизлое, сопревшее, туго утрамбованное в мешке.

Картофельные очистки, пластиковые коробки, почерневшая кожура от бананов, рваный полиэтилен, чайные пакетики, кофейная гуща из кофемашины, сгнившие объедки…

Эксперт-криминалист сосредоточенно ковырял пинцетом всю эту вонючую кучу. Тот же самый список, который имели оперативники, он уже успел выучить наизусть.

Затем достал второй железный лоток и опустошил туда второй мусорный мешок.

Все то же самое, плюс использованные гигиенические пакеты, плюс пять непарных рваных носков — двое детских и трое мужских, плюс выдавленные тюбики зубной пасты, банка с пожелтевшим кремом, пластиковые корытца из-под фасованных полуфабрикатов и слипшийся ком оберточной бумаги.

Эксперт очистил его пинцетом, раскрыл. Затем вытащил руками из мусора, уложил на специальную подставку и начал аккуратно расправлять. Он искал этикетку или товарный чек, если тот еще не распался от влаги и гнили.

Мокрая бумага ползла под пальцами. Однако то, что он хотел найти, оказалось в самой середине скомканной массы и не слишком пострадало. Эксперт отогнул край бумаги пинцетом.

Товарный чек. Все реквизиты до сих пор читались довольно четко. Эксперт-криминалист сверился с другим списком.

И сразу же схватился за мобильный — звонить в Экспертно-криминалистическое управление Сивакову.

Глава 33

Гипноз

— То,