Автоинспекция - Бентли Литтл

– Я подменяла друга в прошлом месяце, как это иногда бывает. К стойке подошла пара – совладельцы антикварного магазина. Мужчина в анкете указал свою профессию как «антиквар». Ну, я ему и говорю: «Уберите букву В. Люди же не работают в продуктовых магазинах, верно? Они работают в продуктоых магазинах. И в винные магазины вы не ходите, вы ходите в инные. Так что, если хотите получить учетную запись, укажите реальную профессию – “антикар” и не пытайтесь обмануть серьезное учреждение».

Мисс Лейн рассмеялась:

– Потом его жена исправила «антиквар» на «антикар», как я и просила, и протянула мне бланк. Я нахмурилась и сказала: «“Антикарный” – это прилагательное. Если вы пишете, что вы антикар, вы сообщаете, что торгуете старыми вещами. Но это не объясняет, чем именно вы занимаетесь. Правительство требует точности. Поэтому, если вы продаете антикариат, так и напишите». – Она захлопала в ладоши. – Они были так смущены и рассержены! Это было так весело! – Она обвела взглядом класс. – И вы тоже сможете повеселиться.

Автоинспекция, как быстро понял Хорхе, обладала огромной властью. Слишком огромной, как ему казалось. Он прочистил горло, пытаясь скрыть беспокойство.

– А что, если об этом узнает какой-нибудь политик? Ну, например, губернатор или кто-то еще, и попробует все это пресечь? – спросил он.

Лицо мисс Лейн мгновенно утратило прежнюю приветливость, став жестким.

– Мы бы лишили его лицензии, – в ее ответе звучал металл. – Мы бы сделали так, чтобы он больше никогда не смог водить машину. Ни он, ни его семья, ни кто-либо из тех, кто осмелится поддержать его план.

Остальные студенты, словно по команде, закивали и заулыбались, будто это была самая разумная вещь на свете. Хорхе вновь почувствовал себя чужим. Он задумался: а не единственный ли он здесь настоящий стажер? Не являются ли остальные всего лишь декорациями в тщательно спланированной игре, цель которой – сломать его волю, заставить поддерживать линию партии под давлением группы? Но эта мысль показалась ему слишком самоуверенной. Разве кто-то стал бы тратить столько времени, денег и усилий только для того, чтобы воздействовать на одного человека? Это было маловероятно.

– Некоторые люди могли бы посчитать, что то, чему нас здесь учат, – злоупотребление властью, – надавил он, не сводя глаз с мисс Лейн.

Она ответила ему милой улыбкой.

– Такие люди никогда не будут приглашены в нашу семью, – произнесла она с подчеркнутым спокойствием. – Более того, некоторые из них могут оказаться врагами государства. Но когда вы закончите обучение, вы узнаете, что департамент делает с такими людьми. А теперь давайте вернемся к текущим делам.

Она слегка махнула неправильной рукой.

Внимание Хорхе снова привлекли эти странные, неестественные отростки на концах ее запястий. Она, похоже, заметила его взгляд и, лукаво улыбнувшись, медленно пошевелила длинными пальцами.

Хорхе быстро отвел взгляд.

Хорхе уже третий день подряд пропускал обед. В последнее время он изображал из себя увлеченного спортом, хотя тренажерный зал комплекса старательно избегал. Вместо этого он бегал по территории, используя это время, чтобы незаметно изучить систему безопасности и найти возможные слабые места. Для пущей убедительности он даже отжимался и прыгал на скакалке, хотя не делал этого со школьных времен. Каждый день его маршруты становились все длиннее.

Хорхе был уверен, что за ним продолжают наблюдать, поэтому в лес он больше не заходил, как делал раньше. Но если удастся что-нибудь разузнать, не вызывая подозрений, это будет стоить затраченных усилий.

Когда он бежал по извилистому тротуару, мысли опять вернулись к странным ульям. Хорхе никак не мог выбросить их из головы. Эти высокие восковые конструкции преследовали его в памяти, словно тени. Пару раз ему даже казалось, что он снова слышит то ли странное жужжание, то ли ритм, то ли музыку на неведомом языке.

Однажды ему приснился сон: ульи превратились в городской горизонт. Он работал в офисе Автоинспекции, сидя за своим столом, а из окна видел эти восковые башни, громоздящиеся вдалеке. Но самое странное, что он был единственным человеком в пустом офисе. Его коллеги оказались чем-то совершенно иным – массивами насекомых, сплетенных так, чтобы имитировать человеческий облик. Они жужжали вместо того, чтобы говорить, и он ничего не мог понять из их «речи».

Хорхе хотел вновь увидеть те ульи, хотя бы для того, чтобы удостовериться в их реальности. Но почему-то эта мысль внушала ему необъяснимый страх. Не из-за охранников, которые тогда его прогнали – их реакция была вполне логичной. Его пугали сами восковые башни и это жуткое, нечестивое жужжание, которое, казалось, проникло прямо в его сознание.

Нечестивый. Любопытное слово.

Это было слово, нехарактерное для его обычной речи, одно из тех, что он слышал от матери. Но никакое другое в данном случае не подходило, и Хорхе все больше убеждался, что эти ужасные ульи каким-то образом связаны с тренировочным лагерем. Как именно – он не мог себе представить.

Он уже несколько раз обошел весь комплекс по мощеным тротуарам и был на третьем круге, когда прозвенел звонок, извещая об окончании обеда. Быстро вернувшись в комнату, он побрызгал лицо водой, сменил пропотевшую одежду и направился на дневное занятие.

На сегодняшнем уроке им объясняли, как распределять время приема посетителей так, чтобы представители меньшинств чередовались с белыми, а не скапливались в одно время.

В учебном лагере он заметил такую особенность: поздним вечером на территории появлялось больше людей, чем в любое другое время. Между окончанием дневных занятий и звонком на обед из зданий выходили или заходили в них небольшие группы мужчин и женщин. Не так чтобы их было много, но эта смена была постоянной. Хорхе задумался: не меняются ли в этот момент составы рабочих смен? Возможно, именно тогда охрана теряет бдительность.

Сегодняшний преподаватель, мужчина с неестественно длинной шеей, покрытой густыми волосами, уклонился от вопроса Хорхе, как долго продлится обучение, и просто пожал плечами. Это лишь укрепило его подозрения. Хорхе решил воспользоваться ситуацией. Прямо на виду у всех, перед носом двух мужчин в деловых костюмах, идущих навстречу, изобразив, что он продолжает пробежку, он свернул с тротуара и направился через открытое пространство между центром отдыха и библиотекой. Это была новая территория для его разведки. Он убедился, что никто не следит за ним слишком пристально – или, по крайней мере, что его пока не остановили, – и ускорил шаг. Здесь было меньше деревьев и кустов, чем в других местах, которые он исследовал ранее. Почва становилась все более каменистой, а местность – холмистой. Далеко впереди виднелась стена, возвышающаяся над растительностью и, как он полагал, окружавшая весь участок. Ему казалось очевидным, что, если он спросит, ему ответят, будто ее цель – защищать лагерь от вторжения. Но он знал: ее истинная цель – держать всех внутри. Поднимаясь на невысокий холм, Хорхе вдруг резко остановился. Его ноги провалились в участок земли, который был заметно мягче, чем окружающая твердая почва. Он опустил взгляд. Грунт был явно недавно вскопан, а затем небрежно утрамбован. Прямоугольная форма вызвала у него озноб. Могила?

Хорхе быстро сошел с мягкой почвы, чувствуя неловкость. Он оглянулся на дорогу, чтобы удостовериться, что за ним по-прежнему никто не наблюдает, и с облегчением убедился, что поблизости никого нет.

Посмотрев вниз по другую сторону склона, он заметил за холмом то, что сначала показалось ему причудливым ландшафтом. Но через мгновение он понял: это было целое кладбище.