Человек-тень, или Час "икс" для Кремнева - Фридрих Незнанский

— А как по нему понять, профессиональный он или нет?

— Элементарно. Если сразу спросит про деньги, значит профессиональный. А если начнет вешать лапшу о том, как он всю жизнь мечтал поехать в Россию, гони его в шею.

Простота совета изумила Мэри, и на следующий день она дала объявление о поиске профессионального фотографа, готового поехать на Кавказ для работы над документальной книгой.

Через два дня фотограф нашелся.

Он представился Питером и выглядел, как газетный репортер из книг Раймонда Чендлера. Неряшливо одетый и с запахом алкоголя изо рта.

На вопрос, почему он хочет поехать в Россию, Питер ответил, что ему все равно, куда ехать, хоть в Россию, хоть в Никарагуа.

— С вас билеты, оформление и мое содержание. С меня качество.

На вопрос, В каких изданиях он работал, Питер ответил — во всех.

На прощание он стрельнул у Мэри десять фунтов в счет будущего гонорара и оставил свой телефон.

В течение следующей недели Мэри посетила крупное лондонское издательство, где рассказала о своих планах.

Идея пришлась по вкусу.

С некоторых пор все связанное с Россией вызывало у англичан неподдельный интерес.

С Мэри заключили договор и выплатили небольшой аванс.

Она связалась со своими кавказскими друзьями, и еще через неделю они вместе с Питером вылетели в Россию.

В аэропорту Минеральные Воды их встретил улыбчивый молодой человек, представившийся Вагизом. Он горячо поблагодарил Мэри и Питера за их желание написать правду о страданиях кавказских народов и обещал показать все, как есть.

Всю следующую неделю он возил их пО горным аулам, где Мэри записывала рассказы местных жителей, а Питер этих местных жителей добросовестно фотографировал.

Все было прекрасно до тех пор, пока однажды ночью в дом, где они ночевали, не ворвались вооруженные люди в масках.

Мэри завязали глаза, посадили в машину и увезли в неизвестном направлении.

Позже в лагере она узнала, что улыбчивый «Освободитель Кавказа» Вагиз специализируется на отлове доверчивых иностранок с целью их дальнейшей перепродажи.

Неизвестно, чем закончилось бы для Мэри знакомство с кавказским гостеприимством, если бы буквально через день лагерь бандитов, к которым она попала, не был бы атакован людьми Эмир-хана.

Они вырезали всех местных бойцов, а Мэри забрали с собой, чтобы Эмир-хан сам решил, что с ней делать дальше.

* * *

— Вот так я и оказалась в этой яме, — закончила свой рассказ Мэри. — Это было три месяца назад.

— По-моему, весьма поучительная история, — заметил Кремнев. — И после этого вы всерьез считаете, что этим людям нужна свобода?

Мэри не ответила.

Рассказ и так дался ей с трудом.

Она взяла флягу и выпила почти всю воду.

— А что стало с Питером?

Она протянула фляжку Кремневу, но он отрицательно покачал головой.

— Не знаю. С той ночи я его не видела.

— Очевидно, бандиты решили, что за него больших денег не выручишь.

— Думаешь, его убили?

— Не знаю. Вполне возможно.

Мэри села в угол и обхватила руками колени.

— Ужасно, что из-за меня с ним случилось такое.

— Не вини себя, — посоветовал Кремнев. — Это произошло не из-за тебя. К тому же он профессионал, выберется.

— Все равно.

Кремнев понял, что на Мэри нападает депрессия. А находиться в одной яме с девушкой, у которой депрессия, Кремнев не пожелал бы и врагу.

Надо было срочно переключать тему.

Он поднял голову вверх и шумно потянул носом.

— Вкусно пахнет.

Действительно, по лагерю уже давно разносился ароматный запах вареной баранины.

— Это Фарук суп варит, — откликнулась Мэри.

— Черт, или это свежий воздух, или я голодный, но аромат отменный.

Мэри улыбнулась.

— Суп — это единственное, что он по-настоящему вкусно готовит.

Фарук не заставил себя долго ждать.

Минут через двадцать они услышали его приближающиеся шаги.

Опять открылась решетка, и в яму заглянуло лопоухое, раскрасневшееся от долгого стояния над котлом лицо Фарука.

— Здравствуй, — сказал он со своей неизменной широкой улыбкой. — Сейчас мой суп кушать будешь.

Фарук посмотрел на Кремнева, улыбка сделалась потише.

— И ты тоже будешь.

— Спасибо, Фарук.

— Только он очень горячий.

Стараясь не расплескать, Фарук осторожно опустил по очереди два котелка и забрал утренние.

Порции были королевские.

— Я еще очень большие куски мяса положил, — сказал Фарук. — Чтобы кушать, чтобы сильным быть.

Куски мяса и впрямь были чуть ли не килограммовые.

— Спасибо, Фарук.

Мэри одарила его обворожительной улыбкой. Фарук засопел и торопливо закрыл решетку.

— Я потом еще чай принесу, — пообещал он.

Они принялись за еду.

— Хочешь половину мяса? — спросила Мэри.

— А ты?

— Мне много, я столько не съем. Я же в Англии вообще мяса не ела.

— Гринпис и все такое?

— Да, но здесь все рано ничего другого нет.

— Это правильно. Когда ничего другого нет, и человека съесть можно. Давай мясо, сколько не доешь.

Мэри посмотрела на него с ужасом.

— Как человека?

Кремнев махнул рукой.

— Да, это поговорка такая. Морская. Или у вас в Англии думают, что раз у нас медведи по улицам не ходят, то мы и человечину от баранины отличить не сможем?

Мэри улыбнулась.

— Тогда приятного аппетита.

— Взаимно.