Печаль без конца - Присцилла Ройал

Он выступил вперед и сказал:

— Это сэр Морис из Карела, мой хозяин. Мое имя Уолтер.

— Я и начал говорить с сэром Морисом, — холодным тоном произнес Ральф: ему не понравилась бесцеремонность одноглазого. Слуги так себя не ведут. В его единственном глазу больше наглости, чем у иных в паре.

Ральф снова посмотрел на изуродованное лицо юноши. Взгляд у него сделался ледяным.

— Вы вскоре поймете, отчего я позволил себе вмешаться, — сказал слуга.

Наверное, он прав, одернул себя Ральф. Будь его хозяин в другом состоянии, слуга не вел бы себя подобным образом. И то, что голос юноши звучал вроде бы спокойно, еще не говорит о мире в его душе.

— Я хочу, — сказал Ральф, обращаясь к Уолтеру, — чтобы вы оба взглянули на лицо мертвого. Возможно, вы где-то видели этого человека.

Тот покачал головой:

— Мы не видели никаких покойников на дорогах в последние дни.

— Может, когда он был жив?

— А если и так, к чему нам его запоминать?

Терпение Ральфа иссякло.

— Хорошо, — сказал он со скрытой угрозой. — Я выясню у хозяина гостиницы, когда вы там ночевали в последнюю ночь и куда отправились оттуда. И если…

Уолтер снова не дал ему договорить.

— В этом нет необходимости, — проговорил он. — Мы остановились в гостинице и потом пошли в монастырь по главной дороге.

Ральф решил, что сейчас он слышит правдивые слова.

— Этого человека, — он указал на труп, — нашли на той дороге, по которой вы вчера шли. Вы могли видеть его, а также тех, с кем он шел. Мы ищем людей, которые могли бы его опознать.

— И тех, кто убил его?

— Я ни слова не говорил о том, что его убили.

— Этого и не надо говорить, коронер. Действия, которые вы предпринимаете, не свидетельствуют о том, что он умер от старости.

Ральф нахмурился:

— В мои обязанности входит расследовать любую смерть, не только убийство.

— Если бы на его теле не было никаких ран, коронер, сомневаюсь, чтобы вы стали вынуждать столько паломников и больных людей опознавать его.

Черт побери этого Уолтера, он слишком смел и независим для человека, всю свою жизнь посвятившего прислуживанию богатым и влиятельным. Да и рассуждения его не как у слуги. Что бы ни связывало его с молодым Морисом, но это не хозяин и слуга.

— Вы правы, рассуждая подобным образом, — сказал ему Ральф, смягчая тон и думая о том, что, если правда об истинных отношениях этих двух людей между собой покажется ему необходимой, он продолжит выяснение этого вопроса. Если нет — пускай они хранят свои секреты сколько их душе угодно. А пока… — Пойдемте со мной, — произнес он, — я покажу вам труп.

— Конечно, коронер, — сказал Уолтер. — Только…

— Что «только»?

— Избавьте от этого моего хозяина, сэр, он болен.

— Тут немало больных, и все они приходили. Идемте! — Он обратился к ним обоим.

— Я не могу позволить ему…

— Позволить? — разъярился Ральф. — Я приказываю именем короля.

Лицо Уолтера покрылось красными пятнами.

— Вы не знаете, коронер, кто мой хозяин!

— Думаю, рыцарь, принимавший участие в одном из крестовых походов. Хотя вы и не носите нашивок. Однако, судя по загару на лицах, вы пребывали в стране, где намного жарче, нежели в Англии.

Ральф заметил — или ему показалось? — испуг на лице собеседника, и, кроме того, тот стал заметно сговорчивей и двинулся вслед за ним в сторону часовни. Молодой последовал за ними.

— Он близок к принцу Эдуарду, — шепотом произнес Уолтер, кивая на Мориса.

— А на Святой земле вы не были?

— Для поправки здоровья моего хозяина мы путешествовали по континенту. Как вы знаете, там немало святых мест.

— Насколько я понимаю, Уолтер, вы хотите сказать, что ваш хозяин — свой человек при дворе, где у него много друзей, и среди них мог быть даже принц Эдуард, если бы он не находился, и уже довольно давно, на Святой земле?

— Вы довольно проницательны, коронер.

— Настолько, Уолтер Как-вас-там-дальше, что могу вам прямо сказать: вы не слишком хорошо играете роль слуги. Потому что хороший слуга, помимо всего прочего, должен помочь своему хозяину выполнить предписания человека, состоящего на службе у короля. Тем более если этот человек даже не интересуется, зачем вы ведете игру в слугу и хозяина, а требует лишь одного: чтобы вы оба взглянули на труп убитого человека.

Уолтер беспомощно взглянул на юношу, лицо его смягчилось, в единственном глазу заблестела слеза.

— Прошу прощения, коронер, за упрямство, — сказал он. — Но единственная моя забота сейчас — оградить несчастного юношу от лишних страданий.

— Зрелище смерти в наше время не самое редкое, к сожалению для всех нас. Идемте.

Ральф показал в сторону открытой двери часовни.

— Едва появившись из материнского чрева, — сказал тот, кто называл себя слугой, — мы уже носим на себе печать смерти. Но на некоторых она бывает видна особенно отчетливо.

С этими словами он взял юношу за локоть и подвел к двери.

— Быть может, вы хотите первым увидеть мертвого, Уолтер?

Тот покачал головой:

— Мы сейчас вместе идем по жизни. Морис и я.

— Тогда вперед.

Они подошли к козлам, на которых лежал труп. Ральф откинул покрывало.

Морис пронзительно закричал.