Клин клином - Иоанна Хмелевская

Ну и самое главное: какого черта они названивают именно мне?!

Чутье подсказывало, что я должна это знать, тут надо только вспомнить, тут ключ ко всей загадке. Шевели мозгами, сонная тетеря Сделав последнее над собой усилие – увы, бесплодное, – я решила дать своей натруженной голове передышку. Буду держать руку на пульсе событий, копить, елико возможно, информацию, но сначала надо наконец завязать с этими садистскими домами культуры...

Садисты, однако, не собирались выпускать мою грешную душу на свободу и всеми потусторонними силами продлевали свою власть. Той ночью я, конечно, статью допечатать не успела, от непосильных умствований меня сморил сон, и вечером следующего дня пришлось снова сесть за машинку. Как и следовало ожидать, затренькал телефон.

– Это ты? – возбужденно заорала мне в ухо лучшая подруга. – Слушай, я такое видела! Обалдеешь!

Меня ее звонок разозлил – я ждала Скорбута и держала на этот случай свой интеллект в боевой готовности. А кроме того, обалдеть я уж никак не могла, поскольку пребывала в этом состоянии перманентно.

– Твои видения начинают мне действовать на нервы, – раздраженно заявила я. – Что там еще?

– Я его видела, в двойном экземпляре! Кого она видела, я поняла сразу, вот только с чего у нее стало двоиться в глазах, где и по какому поводу она так нализалась?

– На именинах была? – осторожно поинтересовалась я.

– На чьих?

– Какая разница. После именин много чего начинает двоиться. Бывает, в целые стада размножается. В стаде он не гулял?

– Идиотка! При чем туг стадо? Я не про быка, а про того типа. Представляешь, видела их двоих, сплошь одинаковых, – средь бела дня, на Замковой площади.

– Ты уверена, что у тебя в глазах не двоилось?

– Кончай валять дурочку, слушай дальше, я и сама уже озадачена не на шутку. Поднялась я, значит, по лестнице, вышла на площадь, народу там почти не было, и они мне сразу бросились в глаза. Одинакового роста, обознаться ничего не стоит!

Со скрипом, преодолевая сопротивление, внедрялась неожиданная сенсация в мое сознание. Главное – не терять голову, а еще лучше – сохранить ее трезвой.

– И что же они делали? – спросила я по возможности без экзальтации, с умеренным любопытством.

– Расходились.

– То есть?

– Ну, шли так, как будто только что простились и расстаются, расходятся в разные стороны. Один совсем ушел, а другой остался.

– Как остался, где остался? Уселся на площади, решил покормить голубей?

– Нет, пошел к цветочному киоску покупать цветы. Я, конечно, следом, пристроилась рядышком, сделала вид, что тоже интересуюсь цветами, а сама, натурально, глаз с него не спускаю. Еще немного, и на всю жизнь косой бы осталась!

– Он тебя заметил?

– Еще как! Ни капельки не поверил в мой интерес к цветам, зыркал на меня с большим подозрением. И знаешь, на этот раз почти мне понравился...

– С чего бы это?

– Сама не знаю. Совсем другое выражение лица... Улыбка такая, будто бы в душе забавляется. Явное, понимаешь, чувство юмора!

Чур меня! Как я ни гнала от себя настырное видение, перед глазами всплыла знакомая улыбка – чуть ироничная, но такая милая и обаятельная! Улыбка человека, который на самом деле не существует... Я с трудом стряхнула с себя наваждение.

– Может, он разговаривал с тем своим мифическим другом? – предположила я. – С тем, который звонил мне от его имени?

– Тоже двухметровым?!

– Ну и что, нельзя заводить себе двухметровых друзей?

– Заводить, но не подбирать же по росту! Это он, чтоб я сдохла! Твой таинственный незнакомец!

– А дальше? – спросила я, сдавая позиции. – Что дальше? Ведь не торчит же он до сих пор у киоска!

– Сел в машину и укатил.

– В какую машину?

– Не знаю.

– Как, ты не разглядела даже марку? Ослепла или сомлела?

– А что, тут и сомлеть недолго, могла себе позволить. Большая машина. Серая.

– И на четырех колесах. Большая редкость. Одна на всю Варшаву. – Какого черта ты мне не позвонила?

– Не успела! А ты как себе представляешь, подхожу я к нему и заявляю: “Не торопитесь, погодите, сейчас я позвоню своей подруге”?

– Надо было за ним ехать!

– На чем?

– На такси!

– Не смеши меня! Какое еще такси на Старом Мясте, в полдень?

– Короче, шанс для опознания объекта мы проворонили! В следующий раз, как наткнешься, сразу звони мне и бегом за ним, только помечай дорогу. Чем придется: клочками бумаги, печеньем...

– Придумала! Бумажек везде навалом, а печенье сожрут голуби.

– Тогда пивными банками, пробками...

– Ума палата...

Я положила трубку, слегка встревоженная. Неужели тайна, на которой я поставила крест, снова всплыла на свет божий, снова дает о себе знать? Кто он, этот человек, на которого Янка то и дело натыкается? Надо все-таки разобраться, а то не видать мне покоя. Только как? Занять дежурство на Замковой площади и отстоять там пару недель Симеоном Столпником? Симеону Столпнику пришлось, кажется, отстоять дольше.. Почему он вечно попадается на глаза Янке, а мне так ни разу? А еще говорят, мир тесен!

Я снова уселась за машинку. Сидела кик на иголках. Ждала весточки от Скорбуга. И тот не подвел, позвонил, когда я добралась до последней страницы. Я молча выслушала загадочную скороговорку:

– К-4 в порядке, не обнаружен. В районе сто один два фальсификата. Пароль “кукурукуку”.

Отбой.

"К-укурукуку”! Вот именно, лучше не скажешь. Не иначе они там все сбрендили. На какой-то момент я даже усомнилась в существовании банды, очень уж смахивало на групповой побег психов из дурдома. Что они такое затевают? К-4 может быть бандитом, скрывающимся от правосудия, ну а два фальсификата? Подставляют вместо людей манекены? Или это фальшивомонетчики? Но на кой черт фальшивомонетчикам пароль “кукурукуку”?!

Вместо того чтобы пойти спать, я занялась следствием. Битый час угробила на составление словарика, и чем дальше, тем больше он меня смущал. Я записывала все, что приходило в голову, на А, на В и на К, в результате составила впечатляющий винегрет из всякой всячины. Каракульча, колбаса, контрабанда, комитет безопасности, авизовка, антенна, агрономия, бриллианты, бетон, банк, биология – и прочая и прочая. Список получился впечатляющий и занятный. Каким образом предметом преступления может стать, например, агрономия или кино, которое тоже оказалось в реестре, я и сама не представляла. Напрягая все свои извилины, всматривалась в оригинальный список до полного умопомрачения. Инстинкт мне подсказывал, что не такое уж это пустопорожнее занятие. Что-то в этом есть, знать бы только, что именно.