Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Русские колебались. Если бы нам удалось заставить их усомниться в собственных планах. Если бы нам удалось каким-то образом запугать их и загнать обратно в угол…».

«Значит, войну еще можно предотвратить?» — с надеждой сказал президент.

«Да, — сказал Рот, — но для этого потребуется нечто экстраординарное. Им придётся изменить курс именно сейчас, когда они находятся на грани вторжения».

«Что может заставить их сейчас потерять веру?» — сказал президент.

«Не знаю, сэр», — ответил Рот. «И я думаю, нам было бы разумно подготовиться к войне».

«Вы действительно это имеете в виду?» — спросил президент.

«Да, сэр».

«Потому что ты, Леви Рот, ты мой последний шанс здесь. Ты мой терцио «option . Если вы не сможете найти способ остановить это, Соединённые Штаты будут воевать с Россией. И мы все знаем, к какой беспрецедентной бойне может привести такой курс».

«Я понимаю, сэр».

«Ты — последняя линия обороны, Рот».

«Сэр, я рекомендую готовиться к войне. Извините, что не могу дать вам более приемлемого совета».

«Если ты говоришь мне, что у нас нет вариантов, Рот, то это конец. Конец дипломатии. Конец разведке. Конец контрмерам».

«И начало войны, сэр», — сказал Эллиот Шлезингер.

«И начало войны», — повторил президент.

«Должен ли я описать нашу диспозицию, сэр?» — спросил Шлезингер.

Президент грустно кивнул, взглянул на Рота в последний раз и отвернулся от него.

Шлезингер нажал кнопку на столе, и спутниковые снимки переместились на запад, из Латвии в открытые воды Балтики.

«Вице-адмирал Кливленд из Шестого флота США, — сообщил Шлезингер, — уже перебрасывает эскадру эсминцев из порта приписки в Гаэте. Он также приказал оперативной группе «Шестьдесят», в настоящее время приписанной ко Второй авианосной ударной группе, выйти в Чёрное море».

«Чёрное море?» — спросил президент. «Вы говорили мне, что мы сделаем всё возможное, чтобы ограничить этот конфликт Прибалтикой».

«Сэр, мы посчитали, что присутствие целой авианосной ударной группы так близко к российскому флоту в Севастополе может заставить их задуматься».

Рот понимал, что это маловероятно. Единичная авианосная ударная группа, находящаяся в тысячах миль от Балтики, хоть и представляла собой грозную силу, не могла запугать российского президента и заставить его вернуться в его логово. Напротив, она грозила, как и опасался президент, превратить конфликт в Латвии в более масштабную войну.

«Чем мы угрожаем этим шагом?» — сказал президент.

В настоящее время в Черном море между Новороссийском, Севастополем и оккупированными украинскими объектами находится вся 30-я дивизия надводных кораблей России, а также семь усовершенствованных дизельных ударных подводных лодок класса «Кило», четыре корвета с управляемым ракетным оружием и несколько десятков более мелких кораблей.

«Значит, мы угрожаем их флоту?»

Шлезингер обвёл взглядом присутствующих за столом. «Я бы сказал, что да, сэр. В эту ударную группу входят «Эйзенхауэр», девять эскадрилий третьего авиакрыла, крейсер типа «Тикондерога» и три бомбардировщика «Арли-Бёрк».

«То есть вы предлагаете?» — сказал президент.

«Это демонстрация силы, сэр».

«Сэр», — сказал начальник штаба ВМС Фредерик Виннефельд, — «в дополнение к оперативной группе Sixty у нас есть еще две ударные группы авианосцев, которые в настоящее время направляются в Балтийское море».

«Это Форд и Трумэн?»

«Совершенно верно, сэр».

«Что-то мне подсказывает, что этого будет недостаточно, чтобы заставить русских отступить», — сказал президент.

«Возможно, если мы покажем, что готовы их использовать, сэр», — сказал Шлезингер.

Как бы Роту ни было неприятно это признавать, ему пришлось согласиться с президентом.

Россия не была каким-то второсортным государством-изгоем. Она почти столетие пристально следила за ядерным арсеналом США. Она привыкла балансировать на грани. Она долго оценивала готовность Америки ответить на агрессию. Сначала грубо нарушив договоры о биологическом оружии, а затем скоординировав действия с Пекином по взрыву двух важных посольств.

В обоих случаях президент Монтгомери отступил.

Теперь им пришлось расплачиваться за свою неспособность отреагировать.

«Сэр, — сказал Рот, — если мы не покажем Кремлю готовность применить подавляющую силу в течение часа, мы будем вынуждены ожидать полномасштабного вторжения в Латвию. Это означает вторжение в страну — члена НАТО, что равносильно нападению на нашу собственную территорию. Если мы не защитим…

Латвия, мы посылаем всем нашим союзникам четкий сигнал, что они предоставлены сами себе».

«Я понимаю, Леви», — сказал президент.

«Нам нужно проявить решительность, сэр», — сказал Рот. «Нам нужно начать войну».

Рот не соглашался с теми, кто считал президента Монтгомери слабым. Он понимал его сомнения. Перспектива войны с Россией отрезвила президента, как и следовало ожидать.

Это не было политическим соображением.

Это было экзистенциально.

Говоря об этом, президент упомянул Бога не потому, что он был фанатиком, а потому, что война с Россией угрожала каждому мужчине, женщине и ребенку на планете.

Это грозило уничтожением расы.

«Значит, мы наносим удар по их силам?» — сказал президент.

«Простая демонстрация силы ни к чему не приведёт», — сказал Рот. «Нам нужно нанести удар немедленно, сэр. Я знаю, это не то, что вы хотите услышать, но это правда».

«И какие цели вы предлагаете?» — спросил президент, обращаясь к Шлезингеру. «Вы же не хотите атаковать их корабли в Чёрном море».

«Нет, сэр. Силы на юге представляют угрозу. Наш непосредственный удар должен быть сосредоточен на силах, непосредственно участвующих во вторжении. Это включает в себя подразделения, уже пересекающие границу Латвии, а также другие подразделения, мобилизованные Западным военным округом».

«Все ли за этим столом уверены в этом?» — спросил президент.

Рот оглядел присутствующих. Собравшиеся члены кабинета министров дружно кивнули. Только президент колебался.

«Нам нужно начать сейчас, сэр», — сказал Рот. «Если мы подождем ещё немного, будет слишком поздно. Если мы сейчас нанесём по ним достаточно сильный удар, возможно, нам удастся развернуть их. Это единственный способ быстро покончить с этим».

«Но они ведь не собираются отступать, не так ли?» — сказал президент.

«Нет, сэр», — сказал Рот. «Вероятно, не будут».

«И что потом, Леви?»

Рот посмотрел на президента и покачал головой. Он знал, что они видят. Авиаударов будет недостаточно, чтобы разбить русских, и это означало бы отправку всё большего количества войск.

Это был путь к тотальной войне.

И он только что рекомендовал президенту приступить к реализации этого проекта.

Он не знал, что сказать.

Были моменты, когда у людей не было выбора, когда у народов не было выбора.

Моменты, когда борьба и не борьба, потенциально вели к уничтожению.

Он понимал, что, отдав такой приказ, президент не сможет сделать