Современный детектив. Большая антология. Книга 1 - Карстен Дюсс

уже освоился на острове и хорошо знал, что делать, — миновать толпу, немного спуститься по улице и помахать приближающемуся такси. Очень приятный пожилой шофер увидел поднятую руку и остановился. Он взял мои вещи и сложил их в багажник с неисправным замком, перевязанный куском старого телефонного провода.

«Добро пожаловать в Грецию, — подумал я. — Все сломано, но почему-то работает».

Такси ехало по узкой извилистой дороге по направлению к пляжу «Парадиз», а я постоянно думал о том, насколько я далек от доверия к Андерсену, и гадал, во что меня втянули. Конечно, всегда приятно вернуться на Миконос, но относительно данной поездки меня по-прежнему не покидало дурное предчувствие. Может, все дело в моей плохой карме?

Бесплодные полоски каменистой земли только усугубляли мрачное настроение. «Мне нужно подбодриться», — настраивался я мысленно. Огибая маленькую деревушку, мы увидели толпу одетых в черное людей, стоящих вокруг повозки, запряженной лошадью.

— Что там такое? — спросил я у всезнающего таксиста.

— Pethani… Кто-то умер, — равнодушно ответил тот, указывая на небо.

Я откинулся на спинку сиденья, чувствуя себе еще более подавленным от увиденного, чем прежде.

Когда мы достигли вершины, перед нами открылся великолепный вид: белые песчаные пляжи, оттеняемые сияющим, бирюзового цвета морем. Но отчего-то моя радость была омрачена. Я бесстрастно рассматривал морщинистую, обожженную солнцем шею таксиста.

Я попал в беду и знал, что нужно выбираться. В конце концов, я на солнечных островах Греции. Чего еще можно желать?

Дорога, ведущая к пляжу «Парадиз», была неровной и извилистой, усыпанной галькой и обломками скал, что делало ее крайне небезопасной для ночной езды. Огромное облако коричневой пыли тянулось за скрипучим, потрепанным временем и непогодой такси серого цвета, пока мы спускались по голому склону.

Пляж «Парадиз». Шестисотметровая полоса ослепительно белого песка, сплошь занятая обнаженными и полуобнаженными любителями солнечных ванн. Неподалеку находились две наспех сооруженные из досок и бамбука закусочные и битком набитый бар.

Излюбленное местечко богатых туристов — по большей части гетеросексуалов или людей нормальной ориентации, никаких специфических правил поведения здесь не существовало. Чуть ниже по шоссе, на пляже «Суперпарадиз», ситуация была совсем другой. Там отдыхала безумная толпа геев. В «Суперпарадиз» можно было наткнуться на что угодно — от прилюдного орального секса до откровенной содомии. На Миконосе правило «живи сам и не мешай жить другим» было неписаным законом как для местных, так и для туристов.

Фредди, тощий седобородый владелец кемпинга, выскочил поздороваться со мной, когда такси подъехало к воротам. Он сдавал внаем комнаты и палатки. Очень подвижный и моложавый для своих шестидесяти лет, он превратил это безлюдное место в один из самых популярных пляжей в мире.

Широко улыбаясь, Фредди раскрыл мне объятия, как только я вылез из такси.

— Гарти… рад снова видеть тебя, — сказал он, обнимая меня и ласково целуя в обе щеки.

— Погоди, погоди, Фредди, старина. Прибереги поцелуи для своих приятелей в «Суперпарадиз».

— Всегда ты шутишь. — Фредди засмеялся и взял мой багаж.

— А где этот ненормальный ирландец?

Фредди помрачнел.

— Этот malaka… снова мне должен. — Он с завистью потыкал пальцем в сторону пляжа — туда, где из таверны на побережье доносился сиплый хохот.

Видимо, ничто не изменилось. Мои старый друг давал одну из своих печально знаменитых «корпоративных вечеринок», которая на самом деле для Юджина и его приятелей являлась лишь поводом выпить, поиграть в карты и затеять очередную аферу. Планы по быстрому обогащению могли оправдать или же не оправдать себя, но несомненно, что в первую очередь этих парней привлекала возможность поглазеть на полуголых женщин, лежащих на горячем белом песке.

Как я вскоре понял, идефикс сегодняшнего дня заключалась в том, чтобы зазывать клиентов на печально известные «круизы с выпивкой» (в этом Юджину помогал местный рыбак Димитри). Димитри — крепкий, работящий, надежный и сговорчивый парень, владелец огромной турецкой шлюпки — каика.

Каик являлся для них источником жизненной силы; когда Юджин и Димитри были относительно трезвы, они каким-то образом умудрялись заманивать туристов в невероятные лодочные путешествия, предполагающие целодневное пьянство. Эти удивительные круизы были задуманы, чтобы залатать очередную финансовую брешь, и представляли собой поездку вдоль побережья, а также барбекю и пикник на одном из отдаленных пляжей. Поездка стоила всего пятьдесят евро с человека и включала в себя традиционный ленч из цыпленка с жареной картошкой и салатом, а также то количество узо[723] и вина, какое был в состоянии поглотить турист. Юджин извлекал неплохой доход из этих экскурсий за счет туристов, которые отправлялись домой с пустым кошельком и жесточайшим похмельем.

Юджин был коренастый энергичный ирландец, на пару лет старше меня, но благодаря курчавым рыжим волосам, веснушчатому носу и ярко-синим глазам он казался гораздо моложе. Юджин получал от жизни максимум удовольствия и неизменно умудрялся выходить сухим из воды, не теряя присутствия духа и чувства юмора. Он слегка походил на сказочного гнома и улыбался с потрясающей искренностью. Его легко можно было счесть жуликом и шутом гороховым, но под этой внешностью скрывалось чуткое, нежное, поистине золотое сердце.

Теперь Юджин танцевал на столе, балансируя на макушке стаканом вина. Он заметил меня и дружески помахал, а потом спрыгнул, подбросил стакан в воздух, поймал его, не пролив не капли, и выпил залпом. Я подошел к их столику, уставленному пепельницами с торчащими из них окурками, пустыми винными бутылками и недопитыми стаканами. Это были остатки сегодняшнего пиршества.

Юджин крепко, по-медвежьи, меня обнял.

— Эй, старина, здорово, что ты к нам выбрался.

— Как дела в этом сезоне? — спросил я, наливая себе вино.

— Неплохо. Уже набрал двадцать красоток на завтрашнюю поездку, — сказал Юджин, подмигивая, потирая руки и похотливо ухмыляясь, а потом придвинулся ближе к моему уху. — Впрочем, забудь о бабах. Я хочу поговорить с тобой об одном куда более интересном дельце. Давай-ка выйдем.

Мы шли по пляжу, пока не добрались до укромного уголка; тогда он вытащил скатанный в трубочку буклет из кармана шорт и протянул мне. На обложке золотыми буквами было напечатано одно-единственное слово — «Знаток».

— Ты заинтересовался чем-то, кроме женщин? — пошутил я, переворачивая страницы. Буклет представлял собой специальное издание, в котором речь шла о коллекции древнегреческих ваз. Фотография одной особенно красивой винной амфоры была обведена красным фломастером.

— Видал? — Юджин просиял. — Этот кувшинчик неделю назад ушел на аукционе «Кристи» за двадцать тысяч фунтов! Только представь! Двадцать штук! Да мы с Димитри знаем, где можно найти сотню точно таких же, они там лежат и ждут, пока их заберут. Я беру тебя в долю, потому что ты