Современный детектив. Большая антология. Книга 1 - Карстен Дюсс

снова занялся желтком — обмакнул в него кисть и смешал со свежемолотым пигментом. Я начал понемногу наносить темперу, чтобы копия стала неотличимой от оригинала.

В конце такого утомительного процесса я опять убрал копию в духовку, чтобы она покрылась патиной и потемнела — «состарилась». Окончив работу, я закурил сигару. Ощущение было такое, словно я только что занимался любовью. Я сидел на кушетке, любуясь своим детищем. Оно было великолепно — отличная работа, точное воспроизведение тиносской иконы.

На лестнице послышались шаги. Я нервно приоткрыл дверь, чтобы посмотреть, кто там. Хозяйка.

— Да, kyria, в чем дело? — нетерпеливо спросил я.

Она протянула мне розу.

— Возьмите, мистер Гарт. Вы такой добрый. Я хочу вам подарить.

Я улыбнулся, взял розу и поблагодарил ее. Она кивнула и зашагала вниз. Так приятно быть любимым. Я почувствовал себя настоящим жуликом. Хозяйка считала меня таким милым — а я сидел здесь и снимал копию со священной иконы, чтобы Рик и его дружки могли завладеть бесценной национальной святыней.

Глава 31

В «Дублинере» мне передали записку от Юджина: «Встретимся на каике, срочно».

Юджин взял напрокат джип и уже ждал меня в машине. Димитри сидел на заднем сиденье. Когда мы выехали из порта, Юджин поделился новостями. Полиция, по слухам, вот-вот должна была раскрыть некие международные махинации с произведениями искусства. В связи с убийствами Брайана и Гиацинта был задействован Интерпол; Рэндольфа Фредерикса допрашивали.

— А как же амфоры?

Димитри ободряюще похлопал меня по плечу и хитро подмигнул.

— Не бойся. Они надежно спрятаны. Никто не найдет.

Мы ехали по гравиевой дороге, прочь из города, по направлению к мельницам и старой студии Ролстона.

Я повернулся к Юджину.

— Я думал, вы унесли амфоры из студии.

— Димитри так и сделал, — ответил Юджин. — Но когда он там возился, то обнаружил кое-что интересное. Должно быть, это связано с той странной надписью на стене…

Я уже успел забыть таинственную эпитафию.

— «Panaghia tha se foneisei». Святое убивает, — напомнил Юджин.

— По-моему, она всего лишь означает следующее: Джон понял, что умирает, несмотря на все свои призывы к Богородице.

— Нет, босс. Там есть нечто очень важное. — Голос Димитри звучал загадочно и мрачно, смуглое лицо было серьезно.

Мы выехали к мельнице. Юджин нажал на тормоз, и покрышки заскрежетали по гравию.

Мы последовали за Димитри. Он толкнул дверь, и мы вошли. По-прежнему повсюду валялись битые бутылки, мусор, обломки мебели, но что-то было не так. Почему-то я был уверен, что чего-то недостает.

— Ты что-нибудь трогал здесь, Димитри?

— Oxi![740]

— Значит, кто-то сюда наведался.

— Может, полиция? — предположил Юджин.

Меня вдруг посетило некое навязчивое, леденящее ощущение. Мне здесь не нравилось. Это место буквально излучало отрицательную энергию. Тут было что-то злое и грязное.

— Показывай, что ты нашел, и давайте убираться отсюда. У меня мурашки по коже.

Димитри указал на обгоревшие куски дерева, которые лежали под исписанной закорючками стеной. После внимательного осмотра мы обнаружили в пепле несколько обугленных распятий.

— О Господи, — прошептал я, поднимая одно из них, — с них содрано изображение Христа.

— Черная магия, — пробормотал Димитри и трижды перекрестился. — Очень тяжкий грех.

Все это казалось совсем уж невероятным, но все нити сходились здесь, и перед нами вырисовывалась отчетливая картина. Димитри указал на обведенную кружочком букву М, написанную на стене чуть выше строчки «Panaghia tha se foneisei».

— M… это Майснер, конечно! — воскликнул Юджин.

Я был настроен более скептически.

— Не исключено — но слишком уж сильно притянуто. Я не представляю себе, чтобы Джон принимал участие в чем-то подобном.

— Послушай, мы знаем, что Ролстон выполнял какую-то работу по поручению Майснера, — серьезно заговорил Юджин. — Похоже, старина Джон в своей студии не только писал картины. Знаешь, о чем я думаю? Я думаю, мы имеем дело с сатанистами. А твой Майснер, должно быть, — их первосвященник!

Голос Димитри дрожал от волнения:

— Мне здесь не нравится. Мы должны уйти. Здесь большое зло. Ella, figie… Уйдем сейчас. Пожалуйста.

Юджин хихикнул.

— Да расслабься. Ничего нам не угрожает.

Я взглянул на Димитри; тот был обеспокоен. Я сказал:

— Не знаю, Юджин… Я тоже чувствую себя скверно.

Снова подул ветер, с воем прорываясь сквозь оконные щели. Вдруг раздался громкий треск. Серо-белая чайка влетела в окно и упала на пол, истекая кровью и подергиваясь в предсмертной агонии. Димитри рухнул на колени и снова перекрестился.

— Святый Боже… Вот видите… я вам говорил. А вы не слушаете.

— Погодите, парни. Перестаньте. Вы ведь не верите во всю эту ерунду?

Я не был так испуган, как Димитри, но чувствовал, что творится что-то нехорошее.

— Не знаю, Юджин, но мне тоже это кажется странным. Джон, потерявший рассудок… предметы культа… все указывает на некий ритуал. Как ты думаешь, что здесь делали? Приносили в жертву младенца?

Мы молча вернулись к машине. Я решил, что больше никогда в жизни не переступлю порога этой старой мельницы. По крайней мере пока не узнаю, что к чему.

Из-под колес джипа вырвалось облако пыли; мы торопливо поехали прочь. Когда Юджин свернул в городок, за нами поехала какая-то машина. Белый «мерседес», четыре человека в салоне. Юджин посмотрел в зеркальце заднего вида.

— Ого! У нас большие неприятности.

Он вдавил в пол педаль газа, и мы помчались по направлению к мысу. Белая машина настигала нас. Через лобовое стекло я мог рассмотреть исполненное яростной решимости лицо водителя. Юджин переключил привод на все четыре колеса и пересек поросшую травой лужайку, чтобы выехать на пыльную дорогу, ведущую в холмы.

Димитри перекрестился.

— Сатанисты хотят нас убить!

Колеса коснулись каменистой горной дороги, джип начало трясти. Димитри скорчился на заднем сиденье и закрыл лицо руками.

Камни и пыль из-под колес летели прямо в ветровое стекло «мерседеса», следующего вплотную за нами. Юджин свернул на развилке. Это была ошибка. Мы оказались в тупике.

Через пару секунд белый автомобиль перекрыл нам дорогу назад. Четверо вышли из салона с пистолетами наготове.

— Не двигаться! Стойте где стоите!

Говоривший был одет в футболку и синие джинсы. Я немедленно его узнал. Инспектор Хараламбопулос.

— А, вот мы и снова встретились. — Он язвительно усмехнулся. — Так вам нравится старая мельница? Оттуда, наверное, замечательный вид?

— Что вам от меня надо, инспектор? — Я не выдержал. — Что вы делаете на Миконосе?

Коренастый мужчина в темно-синем костюме взял Юджина за грудки и выволок из джипа.

— Ты кто такой? — заорал тот.

— Шеф полиции острова Сирос, — сквозь зубы, угрожающим тоном проговорил коренастый. Юджин перестал вырываться. Полиция острова Сирос патрулировала все Кикладские