Сеть Петровского. Часть 1 - Евгений Сергеевич Калачев

— Костя-Костя, — Маковский покачал головой, — ладно, иди. И, я надеюсь, что непристойные слухи не поползут…

— Валерий Анатольевич… — начал Петровский, решив пойти по уже испытанному пути, — у меня еще трое в группе хотят сдать. И пятеро в одиннадцатой.

— Трое в группе и пятеро в одиннадцатой, — повторил Маковский, постучав ручкой по столу, — за друзей из группы болеешь, это я могу понять. А к одиннадцатой группе ты какое отношение имеешь? — он усмехнулся, зная, что загнал Петровского в угол. Маковскому был известен его круг общения, они нередко пересекались с молодым преподавателем, и тот прекрасно знал, что кроме Джамала Петровский ни с кем из той группы отношений не поддерживал.

— Ну, тоже типа знакомые, — он все же попытался глупо соврать.

— Давай так, — решительно сказал Маковский, — твоим друзьям поставлю, так и быть, раз уж мы нашли общий язык, посторонние здесь ни к чему. А вот за одиннадцатую пусть приходят из одиннадцатой, мы договорились?

— Договорились, — пообещал Петровский.

— Телефон свой давай, — велел преподаватель, — позвоню тебе, когда подойти.

***

— Так что идите по очереди к Фокину, все поставит, прямо сейчас и идите! — сообщил Петровский.

— Кость, блин, спасибо тебе! — радостно воскликнула Алина.

— Да мне-то не за что! — Петровский старательно изображал бескорыстие.

— Нет, Кость, ну как не за что, надо тебе будет шоколадку купить! — заявила еще одна Алинина подруга.

— Ты чего, какую шоколадку! — Алина покрутила пальцем у виска, — Костя, наверное, коньяк пьет! Кость, давай мы тебе коньяк принесем!

— Да не надо ничего! — Петровский улыбнулся как можно более открыто, — вы к Фокину поторопитесь, а то уйдет!

— Блин, спасибо, Кость! — похоже, несмотря на непреодолимое желание принести Петровскому коньяк, они были рады, что отделались «спасибо», — нет, ну вообще, а…

Петровский, ухмыляясь, проводил их взглядом. Когда поблизости остались только Фролов, Джамал и Асхат, Петровский отвел их в дальний конец коридора. Приятели выжидающе смотрели на него.

— Ну что, Фокин вам все поставил? — спросил он.

— Да, спасибо Костян! — ответил Джамал, — ты это, за «римское» же тоже договорился, да? Мои тоже хотят поставить, что за них не…

— Тише! — Петровский приложил палец к его губам, — поставят твоим «группашам» римское право. Маковский идет навстречу, но договариваться с ним пойдешь ты и никто другой, понял? Это — самое главное! — он выразительно посмотрел на Джамала.

— Не понял, — ответил тот, — почему я? У нас и поязыкастее народ есть. Они бы…

— Так вот, кроме тебя никто даже близко подходить к Маковскому не должен, — отрезал Петровский, — языкастые, не языкастые, мне без разницы, никто покоситься на него успеть не должен. Поэтому, не тяни кота за интересное место, а беги к Маковскому и доболтайся с ним…

— Да почему, Костян? — Фролов тоже не понимал. Петровский с сочувствием посмотрел на него.

— Хорошо, сейчас попробую объяснить, — он достал кошелек и, отсчитав несколько купюр, стал поочередно протягивать их Фролову, Асхату и Джамалу, — тебе! Тебе! Тебе! — приговаривал он, — берите, берите, это ваши деньги! — он насильно сунул Асхату в руку две банкноты. Все трое недоумевали.

— Я вообще ни хрена не понимаю, Костян, ты что за деньги нам суешь?! — Фролов вытаращил глаза.

— Да, Костян, как это, наши деньги? За какие заслуги? — Асхат тоже не понимал.

— Сколько стоит зачет у Фокина? — спросил Петровский после секундной паузы.

Фролов открыл рот, чтобы ответить, но Петровский жестом остановил его.

— Забудьте, это все — фуфло. Сумма накручена в полтора раза, — без предисловий выдал он.

— Чего?! — челюсть Фролова отвисла, — ты хочешь сказать, что…

— Тихо! — вновь одернул Петровский, — хочешь, чтобы все услышали? Да, я «нагрелся» на этом в полтора раза. И немного на римском, планирую. На всех, кроме вас. Я вам не крыса, чтобы наживаться на своих, понятно? Вы — свои, поэтому возвращаю деньги. Простите, что не сказал сразу, но это поставило бы под угрозу всю операцию. На всех остальных мне плевать, так что бесплатно подставляться я не собираюсь, — закончил он.

Все пораженно молчали.

— Деньги уберите, — велел Петровский, — теперь ты понимаешь, Джамал, почему к Маковскому должен идти именно ты и никто другой?

— Понимаю, — тот кивнул, — Костян, а если выплывет?

— Как ты себе это представляешь? — с ухмылкой осведомился Петровский, — что кто-то из этих «терпил» пойдет к Маковскому или Фокину уточнять, в каком именно размере они получили взятки? Бред.

— Неплохо, — оценил Асхат, — почти на ровном месте столько сделал…

— Мелко, — Петровский цокнул языком, — так вот, пацаны, карты на стол, к чему я все это вообще начал: на одном только юрфаке берет больше половины, это строго. А сколько факультетов у нас? Сколько студентов, сессий и предметов? И почти везде такие вопросы решаются. А что, если решать их будем мы? — он внимательно смотрел на молчавших приятелей, — что скажете?

— Я… я не знаю, Костян! — Фролов облокотился об оконную раму и задумчиво посмотрел на заснеженную улицу, по которой сновали студенты, — это все, конечно, круто звучит, но кто мы такие, чтобы с нами кто-нибудь вел дела? Ну перваши и все! Нет, ну по большому счету! — он повернулся к Петровскому, — и потом, Костян, ты реально думаешь, что первый додумался до этого? Да на такой кристальной схеме ленивый не нагреется!

— Ну, значит, ленивых много, — парировал Петровский, — да, не спорю, кто-то по любому нагревается, но не думаю, что таких людей реально много, более того, они работают поодиночке, значит, с ними не так сложно конкурировать. Пример с Фокиным и Маковским показал, что договориться можно напрямую, без всяких «пятых рук», но знаем об этом только мы. Мы имеем определенную репутацию среди студентов, у нас есть связи на разных факультетах, в том числе, старших курсах…

Петровский замолчал, ожидая, что скажут остальные. Все по-прежнему молчали.

— Нет, Кость, ну о чем ты? Какая конкуренция, ты так говоришь, как будто это какой-то бизнес? — Фролов попробовал улыбнуться.

— А чем тебе не бизнес? — Петровский был серьезен, — еще какой, с перспективами расширения! Смотри, если со временем большинство, а то и все финансовые потоки в сессиях пойдут через нас, представь, какие это деньги? — глаза Петровского горели, — одному человеку это провернуть не под силу, я согласен, а вот группе людей… группе людей с разных факультетов, да еще со своими завязками каждый… — он, улыбаясь, смотрел на них, ожидая, что намек, наконец, поняли.

— Костян, тебе, как юристу, знаком термин «преступная группировка»? — усмехнулся Асхат.

— Да ну, Асхат, чтобы ты испугался? — Петровский изумленно поднял брови, — ни за что не поверю…

— Нет, не испугался, — Асхат подмигнул, — и ход мыслей твоих я понял, просто хочу понять, что ты осознаешь, что предлагаешь.

— Я все понимаю, все взвесил и проверил схему сам, прежде