Четвертая подсказка - Кацухиро Го

Капризны не Небеса, а диакритический знак. Эта фраза – палиндром [33]. Если читать в обратном направлении, будет то же самое. Различие только в том, где ставится диакритический знак. Озвончение, может, употребить?

И что с того? Вопрос, который мучил всех, мучил и Киёмию.

– Он использовал слово «ками», но это не «神», то есть Бог, а «紙» – бумага. То есть два условия: это должны быть «слова на бумаге», и это должен быть палиндром.

Слова на бумаге, которые должны быть доставлены в час Тигра – что это может быть?

– Газетная бумага, Си-н-бу-н-си [34], – пробормотал Киёмия.

Наступило всеобщее прозрение.

– Утренний выпуск газеты, – произнес Тодороки.

– Бомба заложена в редакции газеты или в пункте продажи газет, занимающемся доставкой утренних номеров в Кудансите! – проорал человек из отдела охраны. – Кто-нибудь знает, в котором часу начинается доставка?

– Должна примерно в три часа, – откликнулся кто-то.

– Выясните наличие пунктов по доставке газет!

До четырех утра оставалось чуть больше часа.

– Есть один пункт продажи газет под названием «Пункт продажи Кудансита»!

Услышав этот ответ, человек из отдела охраны подлетел к стационарному телефону и нажал кнопку прямой связи со Столичным управлением полиции. Одновременно Руйкэ давал указания сотрудникам: «Немедленно звоните в этот пункт продажи, чтобы они эвакуировались…»

12

Выехавшим на задание в патрульных машинах командам Сары и Ябуки поступил приказ быстро следовать в пункт продажи газет в Кудансите. В принципе, отправляться туда без договоренности в три часа ночи – не что иное, как издевательство над сотрудниками пункта. На соседнее с водительским место сел гигант Господин Регбист, на задние сиденья – начальник группы и еще один человек. Сара повела машину от полицейского поста Нумабукуро в сторону шоссе Синъоумэ Кайдо. Включать сирену они не могли, но и пробок сейчас нет, и на дорогу должно было уйти примерно тридцать минут.

– Мы явно не уложимся по времени, – произнес начальник группы.

Его тон был расслабленным, но расхлябанности в нем не чувствовалось. Столичное управление полиции уже занимается поисками. Как и ближайшее к этому месту полицейское отделение Кодзимати. Для того чтобы найти и обезвредить бомбу, времени предостаточно. Вообще, лучше исходить из того, что к моменту их прибытия в точку назначения выяснится, что либо приезд был напрасным, либо возникла непредвиденная ситуация. В этом случае работой Сары, обычной постовой полицейской, будет разве что регулировать транспортное движение или патрулировать район.

И тем не менее полиция – такая организация, которая отправляет на задание всех, кто только может быть задействован. Говорят: «Беспечность – причина пожара». Никто не знает, что может произойти на месте задания.

Ябуки, наверное, опять воспрянул духом. Понимает, что будет еще шанс проявить себя.

– Сейчас наступит три часа, – прозвучал голос Господина Регбиста, и в машине воцарилась тишина. Сказали, что предполагаемое время взрыва – в промежутке между тремя и пятью часами, с высокой вероятностью в четыре часа. Правда, начальники не были столь любезны, чтобы объяснять Саре и другим основания этих предположений. Да и избытка времени у них тоже не было.

Время на цифровых часах в машине изменилось. Наступило три часа. Некоторое время все хранили молчание и внимательно слушали рацию.

– Фу-ух, – выдохнул спустя три минуты начальник группы. Похоже, пока обошлось без неприятностей.

– В других местах, кажется, тоже ничего не было.

– Так, получается, преступник раскололся? Признался, что бомба в Кудане… – Господин Регбист не мог скрыть своего раздражения.

– Наверное, других вариантов просто не было. Не знаю… Кстати, пока что он подозреваемый.

– Это что, шутка?

– Да-да, конечно.

Начальник отряда особенно бодрился – возможно, потому, что не любил тяжелую атмосферу. Четвертым членом отряда был сидевший рядом с начальником сотрудник регионального отдела отделения Ногата, человек, знаменитый как самый немногословный полицейский в Японии; по возрасту чуть старше Сары. Хотя они принадлежали к одному поколению, Саре ни разу не доводилось разговаривать с этим Господином Молчуном. Он выглядит, словно неживой. Такие персонажи даже после реинкарнации никогда не станут заводилами в компаниях.

– Сообщений о завершении саперных работ пока нет, – не утихал гнев Господина Регбиста. – Приедем в отделение Кодзимати, а там – ба-бах! Черт, только не это…

– Шутишь?

– Разумеется. Если взрыва не миновать, тогда уж лучше, если рванет в здании отделения.

«Высказывание ужасное, но в чем-то с ним можно было согласиться. Такой вариант действительно будет лучше, чем если жертвами ошибки следствия станут обычные граждане. Ведь мы к таким вещам готовы. Мы осознаем, что такова наша работа… должны осознавать».

– Со мной такое впервые: участвовать в ситуации, от которой зависят жизнь и смерть людей. – Сара не собиралась давить на жалость, просто честно выразила свои чувства.

Во время опроса жителей поступило сообщение о том, что погибла потерпевшая у стадиона «Токио доум». Для Сары это был неописуемый шок. «Нет, конечно, я ничего не могла поделать. Но факт остается фактом: я была первым полицейским, кто вступил в контакт с предполагаемым преступником. При этом я ничего не заметила и лишь выполнила обычные формальности. Было бы самонадеянным считать, что я допустила промах. Если б я даже сто раз оказалась в такой ситуации, то все сто раз поступила бы так же».

Впрочем, оставалось что-то, что не позволяло Саре принять эту позицию. Она не понимала, что это – ответственность, праведное негодование или просто личные чувства.

– Почти всегда, когда я отправлялась на место происшествия, жертва была либо уже мертва, либо на грани смерти – причем неважно, несчастный случай это или насильственная смерть. А вот такого – здоровые люди, которым, возможно, предстоит стать жертвами – у меня никогда не было.

– Похитители людей или уличные маньяки – мне таких тоже задерживать не приходилось, – неприветливо сказал Господин Регбист. – Но однажды пришлось заниматься любовной ссорой, которая зашла слишком далеко. У пьяного мужа был кухонный нож, и он пытался зарезать им свою жену.

– И что тогда было?

– Ситуация была критическая. Я чувствовал, что могу совершить какую-нибудь оплошность. Боялся, что если брошусь на него, но промахнусь, он воткнет в меня ножик. Из-за моих действий ситуация могла выйти из-под контроля. Два часа я провел так в комнате на восемь татами [35], весь мокрый от пота, пытаясь уговорить его.

– Он подчинился?

– Нет, этот ублюдок вдруг метнул нож в жену. К счастью, все обошлось: нож только вонзился ей в плечо… Даже сейчас, когда вспоминаю об этом, меня передергивает. А что, если б нож попал ей в шею?

– Это вопрос удачи, – проникновенно сказал начальник команды. – Так у всех полицейских. Если долгое время работаешь, обязательно будут