Четвертая подсказка - Кацухиро Го

время всматривался в выражения лиц других людей. Думаю, что дело в этом. Я все время жил в страхе, поэтому и понимаю, что означает ваше, господин сыщик, выражение лица.

– Господин Судзуки, – Киёмия заставил себя расслабиться, – это все, что вы хотели сказать?

Ситуация под контролем.

– Теперь моя очередь задавать вопрос.

– Да, да. Пожалуйста, пожалуйста.

Кажется, его нервы быстро перегорают. Поведение Судзуки явно изменилось. Под его поверхностным поведением там, в глубине, накал повысился. Ядро, скрытое в размытой плазме. Такова сущность этого типа. Или его подлинное лицо. И оно стало проступать наружу. Киёмия сказал себе, что это неплохой знак. «Судзуки начал опасное путешествие по канату, и я должен быть еще более сконцентрированным».

Еще пятьдесят фрагментов пазла «Судзуки» заняли свое место в направлении центра. Остались еще четыреста.

– Итак, шестой вопрос. Но сначала… господин Судзуки, вы ведь сказали, что никогда не будете мне лгать, так?

– Что?.. Да, конечно. Само собой разумеется. В «Девяти хвостах» лгать нельзя. Иначе игры не получится. Поэтому я обязательно отвечу на все ваши, господин сыщик, вопросы – на все те, на которые смогу ответить. Клянусь. И богам, и Будде.

– Тогда спрашиваю: с какой станции вы начали свою поездку?

– Что?

– Сегодня… Нет, уже вчера. С какой станции поехали в Кавасаки?

Сейчас самое время, чтобы зайти с козырей. Нежданно-негаданно Судзуки узнал, что потерпевшая умерла. Узнал, что он стал убийцей. Будет ли это давить на него? Или же он продолжит по-прежнему списывать все на потерю памяти?

– Со станции «Син-Окубо».

В комнате для допросов воцарилась тишина. Звук сглатываемой слюны сменился нетерпеливыми звуками печатания на клавиатуре.

– От «Син-Окубо» по линии Яманотэ я доехал до «Синагавы» и пересел на основную линию Токайдо. Это ведь разумно, правда? До Кавасаки это самый удобный путь.

– Память, значит, у вас есть?

– Нет-нет, вы спросили, и это вдруг просто всплыло.

– Но все равно, у вас точно были какие-то дела в Кавасаки.

– Может быть, это была экскурсия?.. Мне кажется, раньше я в Кавасаки не бывал.

– Для этого вы слишком хорошо знаете маршрут.

– Да просто всплыло, когда спросили. Решив поехать, я, возможно, выяснил маршрут, но сейчас этого не помню… – Судзуки расслабленно улыбался.

– Поехали после того, как закончили смотреть бейсбол?

– Получается, что так. Наверное, внезапно решил прошвырнуться. Вдруг захотелось прогуляться…

– И несмотря на это, приехав в Кавасаки, вы сразу же поехали в обратную сторону на такси?

– Разве не бывает, что чувствуешь внезапную тревогу? Человек оказался в незнакомом месте, цель поездки и пункт назначения ему неясны, он начинает нервничать и думает: «Все, надо ехать обратно»…

– Не было же необходимости брать такси. На поезде ведь и быстрее, и дешевле.

– Возможно, момент отчаяния… «Дрэгонс» проиграли в одну калитку, и я подумал: «Да пошло оно все к черту».

– Можно было оставить хотя бы мелочь на покупку спиртного…

– Наверное, решил: гулять так гулять. Для меня ж это вещь просто невозможная – ехать на такси в другую префектуру… Возомнил о себе, решил, что я важный президент компании. Я всегда хотел быть похожим на таких людей. Таких, которые без сожаления сорят деньгами. Для меня же все это просто фантастика, такая же далекая, как другая галактика.

– В Кавасаки тоже есть бомба?

– У вас слишком много вопросов. Должно быть так: один вопрос, один ответ. Господин сыщик, вы хотите слишком многого… – Судзуки сделал расстроенный вид, но тут же выражение его лица смягчилось. – Впрочем, это будет бонус для вас. Благодарность за то, что вы до сих пор исправно составляли мне компанию в игре. Это всего лишь мистическое озарение, но с Кавасаки все будет в порядке. Кавасаки не входит в круг.

– В круг?

– Подробных пояснений я дать не могу. Так как это расплывчатое мистическое озарение.

У Киёмии не было лишнего времени, чтобы подыгрывать Судзуки в его буффонаде. Слова про экскурсию не стоит даже и обдумывать. Однако сейчас нет другого выбора, кроме как поверить ему. С Кавасаки все будет в порядке. «На станцию “Кавасаки” он поехал, как я и думал, чтобы запутать следствие».

Но есть что-то более важное.

Сначала он отправился на «Син-Окубо»… Если в масштабе всех двадцати трех районов Токио посмотреть на расположение этой станции, находящейся на западе от линии Яманотэ, то получится, что она не так уж и далеко от Нумабукуро. Но и не так близко, чтобы запросто дойти пешком. В Нумабукуро есть станция «Накано». И станция «Нумабукуро» линии Сэйбу Синдзюку. Надо рассмотреть две гипотезы. Дебош в винном магазине в Нумабукуро был для того, чтобы его задержали и доставили в отделение Ногата. При этом живет он поблизости от станции «Син-Окубо». Вторая версия: у него были дела в Син-Окубо. Что никак не связано с тем, где он живет. Хотя станция «Син-Окубо» не идет ни в какое сравнение с соседней «Синдзюку», все равно в день ей пользуется более ста тысяч пассажиров.

– А «Син-Окубо»…

– Пусть это будет ваш седьмой вопрос. Я обязательно отвечу на него.

Судзуки определенно сказал – «отвечу». Это подстегивало предчувствия. Взгляд направился на часы. До двух часов осталось меньше тридцати минут. Если это и есть время взрыва, то никакого запаса времени не осталось.

– Тогда позвольте мне первым использовать свой седьмой вопрос.

– Ну, это уж слишком. Господин сыщик, это же было ваше предложение – задавать вопросы по очереди. Если человек сказал слово, его нельзя просто так отменять. Разве нет? Именно так и поступают настоящие взрослые люди.

Сцепленные пальцы сжались еще сильнее. Киёмия подавил гул в своей груди.

– Понятно. Пожалуйста, ваш вопрос.

– Хорошо, задаю. Седьмой вопрос. Жив ли второй супруг из той пары… той, которая пострадала от взрыва?

Замысел Судзуки прочитать не удалось. Впрочем, плюсов от тактической игры здесь не видно. Киёмия честно ответил, что состояние супруга тяжелое.

– Он не скончался?

– На данный момент нет.

– Вот как… – Судзуки посмотрел в воздух, вдохнул и выдохнул, словно по команде «дышите глубже». – Получается, что, если с меня не будет снято подозрение, если меня арестуют и, допустим, вынесут обвинительный приговор, выживший муж, вероятно, захочет меня убить. Наверное, захочет бить меня руками и ногами, выцарапать мне глаза, заставить меня страдать как можно больше, а после всего этого убить.

– Возможно, у него и будут такие чувства. Однако эти фантазии невозможны. Месть непростительна, к тому же большинство людей даже при наличии причин не пойдут так просто на убийство человека.

– Нет, нет. Это не так. Он убьет меня. Если только шанс представится, убьет. Не имеет права не убить. Иначе это будет