Искатель, 2001 № 01 - Журнал «Искатель»

это крайне удивило. Один из мужчин, склонившихся над девушкой, осторожно отнял ее руку от груди и начал медленно расстегивать молнию. Не успел он обнажить и половины ее черной футболки, как девушка внезапно открыла глаза и спокойно произнесла:

— Патрон, когда вы наконец прекратите ко мне приставать?

— Тьфу ты, черт! — произнес густым басом мотоциклист. — Ты нас напугала.

— Вот и я говорю: «Черт!» Патроны-то у него холостые.

Мотоциклисты переглянулись.

— Что вы думаете по этому поводу, Рахметов? — спросил из-под шлема бас.

— Думаю, что мы недооценили Веронику Аркадьевну.

Девушка поднялась с земли и молча застегнула молнию куртки. Мужики тоже молчали, чего-то соображая.

— Решайте быстрее, шеф, — произнес нетерпеливо Рахметов.

— Вы считаете, что это тот случай, когда можно отойти от принципов? — произнес с сомнением шеф.

— Я считаю — да! — ответила девушка.

— Вы тоже так считаете, Рахметов?

— Мы никогда не убивали сами, но в данный момент во имя интересов нации я готов взять на себя грех. Смирнов должен быть ликвидирован.

Шеф вытащил из кармана радиотелефон и произнес:

— Серега, прекращай преследование. С коллегой все в порядке.

Мужчины запрыгнули на мотоциклы и, приказав девушке ждать Серегу, с выключенными фарами понеслись в село Черная Грязь.

18

В половине двенадцатого Коломейцев возвратился домой. Выскочившая из постели Вероника видела из окна третьего этажа, как он въехал во двор и с потерянным лицом вошел в дом. Сейчас с раскаяньем упадет на грудь и начнет плакаться, подумала Вероника, предчувствуя победу. Мужики все одним миром мазаны: когда им плохо, неизменно возвращаются к женам. Она оказалась права.

Григорий зашел в спальню жены, пластом рухнул на одеяло и простонал:

— Я убил двоих.

Вероника вздрогнула, хотя знала, что этого не могло быть.

— Зарубил топором? — на всякий случай спросила она.

Коломейцев поднял голову и увидел в глазах жены насмешку. От этого его охватило еще большее отчаяние.

— Я серьезно! Только что вот этими руками я пристрелил двоих, — тряхнул ладонями президент.

— Ах, все-таки пристрелил, — иронично улыбнулась Вероника, с облегчением вздыхая про себя. — И кого же мы пристрелили?

— Смирнова, — с ненавистью прохрипел Коломейцев. — И эту сучку… его любовницу.

— На которой ты собрался жениться? — уточнила Вероника.

Коломейцев тяжелым взглядом посмотрел на супругу. Он хотел спросить: «Откуда ты знаешь?», но вместо этого униженно пролепетал:

— Прости. Я был дураком…

Григорий потянулся было к жене, но она отстранилась:

— Расскажи, как это произошло.

— Он лежал в ванне. Я выстрелил… Он нырнул и больше не вынырнул.

— А долго ты ждал, пока он вынырнет?

— Минуты две.

— Целых две? — издевательски цокнула языком Вероника. — Как ты выдержал? Ты же боишься крови.

— Крови я не видел. Было все в пене.

— Ну, а как ты убил свою возлюбленную? — поинтересовалась Вероника с издевкой в голосе.

— Из машины. Я выстрелил в нее два раза. Она упала.

— Кровь была?

Коломейцев открыл было рот, чтобы воскликнуть: «Да сдалась тебе эта кровь!», да так и замер с раскрытым ртом. Он помнил, как стрелял, помнил ее удивленные глаза, помнил, как она всплеснула руками и свалилась с мотоцикла, но крови он, умри, не помнил.

— Так была кровь или нет? — переспросила жена.

— Наверное, потом была, если я выстрелил, — неуверенно пробормотал муж.

— Дай мне свой пистолет!

Коломейцев удивленно посмотрел на жену.

— У меня его нет. В меня выстрелил какой-то псих на мотоцикле и выбил пистолет из рук. Пистолет остался на обочине, а мотоциклист погнался за мной. У него в руках была винтовка.

— Догнал? — удивленно спросила жена.

— Почти догнал. Но потом развернулся и поехал назад.

Кажется, начинает бредить, подумала Вероника. Пора заканчивать спектакль. Она скрестила на груди руки и принялась молча ходить из угла в угол.

— Ну что ж, — произнесла Аркадьевна после тяжелого молчания. — Пора подвести итоги: ты себе заработал как минимум десять лет.

Муж обреченно опустил голову и затрясся. Неожиданно он поднял красные глаза на жену и умоляюще простонал:

— Вытащи меня из этого дерьма. Ты же умная.

Вероника остановилась и смерила мужа презрительным взглядом. Победа была полной. Можно было помучить еще, но в этом уже не было необходимости.

— Я тебя вытащу, но в последний раз, — произнесла она строго. — Так вот, слушай, дурья башка: я сразу догадалась, что Глория — человек Смирнова. Ее специально подсунули, чтобы она засорила тебе мозги и ты прошляпил все свои заказы. Я тебе не говорила. Хотела, чтобы ты убедился сам. Убедился?

— Упаси бог кому-нибудь еще убедиться такой ценой… — мрачно произнес он.

— Не скули! Никого ты не убил. Я зарядила твой пистолет холостыми патронами.

Коломейцев встрепенулся. Глаза его вспыхнули надеждой. Он упал перед женой на колени и обнял ее ноги. Жена отпихнула мужа ногой и сунула в руки телефон.

— Звони Смирнову. И извинись перед ним.

Коломейцев торопливо набрал номер своего конкурента и попросил позвать Смирнова. Но Смирнова к телефону не позвали, а стали строго расспрашивать, когда Коломейцев видел его в последний раз.

— Что за чушь? Только что уехал от него.

— Это уголовный розыск. Сидите дома, к вам уже едут.

Милиция приехала ровно через десять минут после этого звонка. Президенту «Артстройинвеста», предъявив ордер на арест, надели наручники и повели на выход.

— Но в чем дело, товарищи? — запротестовала жена. — Что он совершил?

— Убил президента строительной корпорации «Домострой» и тяжело ранил журналистку газеты «Версия», — ответил капитан.

19

Это случилось двенадцатого октября около полуночи. А за полтора часа до этого двое мотоциклистов подкатили к особняку Смирнова. Они привалили свои мотоциклы к кирпичной ограде и тихо проникли внутрь. Быстро и осторожно пробежали они по теневой стороне двора и юркнули в дом. На первом этаже было тихо. В пустой гостиной царствовал полумрак, в каминном зале горел камин. Они быстро и бесшумно поднялись на второй этаж. На всем этаже горел свет только в ванной. Один из них вытащил пистолет, другой пнул дверь ванной комнаты.

То, что предстало их взору, заставило мотоциклистов удивленно переглянуться. В ванне весь в пене и с запрокинутой назад головой сидел Смирнов. Между глаз его зияла черная дырка, из которой тоненькой струйкой стекала в ванну кровь и растворялась в белоснежной пене. Рахметов подошел к нему, пристально вгляделся в остекленевшие глаза президента и произнес:

— Готов.

— Что вы по этому поводу думаете, Рахметов? — спросил шеф.

— Не знаю, что и думать, — ответил Рахметов.

Он внимательно осмотрелся по сторонам и вдруг увидел на полу стреляную гильзу от пистолета. Рахметов надел перчатки и, подняв ее, показал майору.

— От «Вальтера», — произнес он