Разбор Фрица - Вадим Геннадьевич Курасов

дежурной части расположились две женщины, мама и дочь, как я понял позже. Дочь была очень красивая, натуральная блондинка, лет двадцати с виду.

Пригласив женщин в свой кабинет, я услышал такую историю.

Девочка училась в последнем, десятом, классе средней школы Хабаровска, училась, надо сказать, на одни пятерки, об этом поведала ее мама и продемонстрировала дневник дочери, где действительно такие оценки присутствовали.

Школьница встречалась с Андреем Кузей, водителем и телохранителем Киселя. Кузя очень гордился красотой своей девушки и не нашел ничего лучшего, как взять школьницу в сауну, где по средам каждую неделю собиралась верхушка банды Киселя. Сауна располагалась за Первой краевой больницей и отличалась наличием бассейна длиной около двадцати метров. В начале девяностых в саунах попросту не было таких больших бассейнов. Данная сауна находилась в неприметном месте, там была закрытая от посторонних глаз парковка на несколько десятков автомобилей и главная фишка, конечно же, бассейн, как я уже упомянул.

— Ну, расскажи, что там приключилось в этой сауне, — обратился я к девушке. Тогда ей было восемнадцать лет.

— Когда все пошли плавать, я тоже присоединилась к этому мероприятию и стала плавать вместе со всеми в бассейне.

— Кроме тебя девушки были?

— Нет, только я.

— Как же тебя туда занесло?

— Так я с Андреем, его девушка, я подумала, мне нечего боятся.

— Ну, ну, дальше? — Я уже примерно понимал, что произошло в бассейне.

— Меня увидел их главный, Витя его зовут, мужик лет сорока.

— Кисель?

— Да, так его некоторые называли.

— Кисель сразу за руку вытащил меня из бассейна и повел в раздевалку, где никого не было.

— А парень твой что же?

— Андрею Кисель сказал, что раз она плавает голая с мужиками, значит, она не твоя девушка, а шалава и трахнуть ее может любой из этой компании.

«Какой-то резон в этом, конечно, есть», — я чуть не озвучил свои мысли.

— Подожди, я не понял, как голая в бассейне?

— Ну я же была топлес, без лифчика.

Тут я, надо признаться, удивился, хотя в девяностые чем-либо удивить меня было очень трудно.

— А как тебя угораздило голой плавать в бассейне с мужиками? Сколько их было?

— В бассейне с Киселем человек пять, не больше, остальные бухали. Ну, я же думала, что я девушка Андрея, он боксер, очень сильный и мне ничего не грозит.

— Так, расскажи еще раз: твой парень Андрей за тебя не заступился? — Никак я не мог понять этого момента.

— Нет, он настолько испугался Киселя, что даже не стал с ним спорить, и я оказалась в раздевалке с ним один на один. В раздевалке этот Виктор начал меня ломать и попытался изнасиловать. Я очень испугалась и закричала, что я малолетка.

— Дальше?

— Мои крики остудили пыл Киселя, и он в какой-то момент остановился и позвал в раздевалку Андрея. Я уже ревела во весь голос.

«Кузя, она малолетка?» — спросил Кисель у Андрея.

«Да, Юрьевич, школьница, в десятом классе учится».

«Так ты подставить меня хотел? — озверел Кисель. — Хочешь, чтобы меня за износ закрыли?»

«Вали отсюда, шалавень малолетняя! — обратился Кисель уже ко мне. — Тебе две недели сроку вместе со всей семьей покинуть Хабаровск. Узнаю, что через две недели будешь в городе, убью и тебя, и всю твою семью. Ты, Кузя, лично за это отвечаешь, еще один такой косяк и с бригады вылетишь, как ракета!»

«Вот так история!» — ошалел я от такого рассказа.

— Заявление писать будете? — обратился я к матери девушки.

— Нет, что вы, — испугалась мать. — Нас тогда точно всех убьют.

— От меня что вы хотите?

— Помогите нам, пожалуйста, — взмолилась мать. — Мы жить хотим!

— Ну что же с вами делать? — задумался я.

В девяностые на такие формальности, как заявления, мало обращали внимания, да и прокуратура в связи с большим беспределом криминала в стране лояльно относилась к некоторым нашим нарушениям, если это не было как-то связано с коррупцией.

В общем, поехали вдвоем с напарником и с потерпевшими в новое логово Киселя. Логово это располагалось в кафе «Полночь», в здании краевой филармонии. Артисты от безденежья сдали часть своих помещений под небольшой ресторанчик-кафе, которое открыл один из предпринимателей, подконтрольных бригаде Киселя. Впоследствии артисты не знали, как избавиться от таких рестораторов, однако договор был составлен на несколько лет, и деваться было некуда.

Время было уже вечернее, и, когда мы с напарником зашли в кафе, оно битком набито всякими страшными рожами числом около двадцати-тридцати.

В «Полночи» мы с напарником попытались зайти в секретную комнату, находившуюся в этом же помещении (доступ для посетителей кафе в эту комнату был закрыт).

Из комнаты, фактически преградив нам путь, вышел Краб, с которым я ранее уже неоднократно беседовал.

— Вадим, туда нельзя, это частное помещение, к кафе отношения не имеет, — заявил Краб.

Мы с напарником, не торопясь, достали служебные пистолеты Макарова, которые в РУБОП у всех оперативников были на постоянном ношении.

— Уверен, Юра? — поинтересовался я у Краба.

— Вадим, это моя просьба, там гости, — не стал нагнетать Краб.

— Кисель там? — спросил напарник.

— Нет, — Краб на секунду моргнул.

— Понятно, не хочешь проблем, зови его сюда.

Женщин мы оставили в машине, строго-настрого запретив им покидать транспортное средство. Они элементарно могли помешать нам в какой-либо стычке, которых в те годы было немало.

Краб действительно пригласил Киселя к нам на разговор. Я представился и показал свое служебное удостоверение.

— Не нужно ксив, я тебя знаю, — заявил Кисель.

— Витя, а ты в курсе, что изнасилование — статья тяжелая, а ты тем более корону хочешь надеть? — начал я разговор.

— Да какое изнасилование, о чем ты? Говори прямо, чего хочешь? — Кисель начинал выходить из себя.

В этот момент, нарушив все наши инструкции, в «Полночь» заходит школьница и подходит прямо к нам.

Ошалели все, кто находился рядом. Бандиты — от красоты молодой девушки, Кисель — от того, что узнал ту, которую чуть не изнасиловал.

— Теперь понял, чего я хочу? — обратился я к Киселю.

— Давай отойдем, Вадим, — попросил Кисель. Вокруг нас уже плотным кольцом стояли люди из его группировки и с любопытством слушали разговор.

— Разошлись все! — шуганул Кисель своих. — Бухайте дальше!

Мы с Киселем отошли в сторонку.

— Ладно, я все понял. Ты чего хочешь, денег? — уже вполне нормальным тоном спросил будущий жулик.

— Извинись, Витя, и скажи ей, что из города ни ей, ни ее семье уезжать не нужно.

— Тогда тема будет закрыта? — не поверил Кисель.

— Да, обещаю. — Впрочем, другого варианта, как просто помочь молодой красавице, у меня и не было.

— Хорошо, — согласился Кисель.

Мы вместе подошли к школьнице и моему напарнику, стоявшему рядом с ней.

— Извини, малышка, я был неправ! — уже совсем другим тоном, который удивил даже меня, обратился бандит к школьнице.

В этот момент харизмой вор напомнил мне актера Александра Пороховщикова. До того момента, пока он не видел школьницу, Кисель разговаривал хоть и вежливо, но, как бы сказать, борзовато, что ли. Нас, понятное дело, было двое, но бандит понимал, кто мы и откуда, что минут через пятнадцать запросто могла подъехать кавалерия и просто отлупить всех, кто поднял руку на офицеров РУОП.

Девочка сильно удивилась. Внутренне она до последнего не верила, что мы можем решить ее проблему, поэтому и зашла внутрь кафе, желая лично убедиться, что мы решили вопрос.

— Из города уезжать не нужно? — спросила она недоверчиво у Киселя.

— Нет, конечно, что ты, девочка, у тебя такие заступники. Да я просто пошутил. Ты простишь меня за мою несдержанность?

— Да, хорошо, — ответила школьница, и мы мирно покинули «Полночь».

В следующий раз я уже так близко увидел Киселя во дворе его дома в 1996 году, правда, его голова была разрублена автоматными очередями на две половины.

Школьницу мне приходилось встречать еще несколько раз и вот при каких обстоятельствах.

Примерно через год возле входа в РУБОП по улице