Игра на выживание - Анна Владимирская

Они столкнулись с Алексеем возле знаменитого дома Хундертвассера. Где еще можно было встретиться с архитектором?

Поташев очень обрадовался этой неожиданной встрече. Стал рассказывать киевским путешественникам об архитектурной достопримечательности с большим энтузиазмом.

Дом этот уникален многими своими элементами. Например, стенами, выкрашенными в разные яркие цвета, точно коврик в технике пэчворк. А еще беспорядочным размещением окон, расположенных в соответствии с замысловатой архитектурно-философской теорией Хундертвассера «О диктатуре окон и их праве на самоопределение», считавшей главной деталью любого строения окно. У дома нет прямых линий и острых углов, что придает ему неуловимое сходство с творениями Гауди в Барселоне. К тому же на всех горизонтальных открытых поверхностях высажены деревья и разбиты зеленые газоны. Внутренняя отделка помещений не уступает по оригинальности внешнему облику дома: в орнаментах присутствуют лесные мотивы, полы неровные, выложены битой плиткой и напоминают лесные тропинки. Стены также намеренно неровно оштукатурены и покрашены, что придает им сходство с морскими волнами. Все острые выступы – подоконники, косяки дверей, проемы окон – скруглены. Как сказал сам мастер о своем творении: «…это велико и мало одновременно, упорядоченно и беспорядочно, соединяет черты венского стиля и в то же время далеко от него. Человека здесь встречают вода, деревья, краски, жизнь…».

– А почему он называется Дом Хундертвассера? – спросила Нина Анатольевна.

– Потому что это дом имени себя, любимого! – улыбнулся Алексей. – Вот создам что-нибудь значительное, и горожане назовут это – Дом Поташева!

– Вы знаете, что лично меня здесь удивляет? – вступил в разговор Лещенко. – Что он жилой!

– Вы правы, Иван Николаевич! В здании размещается пятьдесят квартир, поэтому полюбоваться домом изнутри вряд ли нам удастся… – добавил архитектор.

– Если можно, обращайтесь ко мне по имени. Достаточно того, что меня на работе кличут по отчеству. – Лещенко протянул руку сыну своей возлюбленной, и они обменялись рукопожатиями.

– Может, вы еще перейдете на «ты»? Мне кажется, это будет правильно, – с милой улыбкой предложила Нина Анатольевна.

– Я не против. Для этого стоит зайти в располагающийся напротив дома торговый центр «Village», также построенный по проекту мастера, и познакомиться с внутренним дизайном там. Из множества симпатичных маленьких кафе, разместившихся в этом торговом комплексе, открывается замечательный вид на дом. Вы как?

– С удовольствием! – сказали путешественники и направились в село Хундертвассера.

Там они заказали молодого вина, чай и вкуснейшие десерты. Чокнувшись бокалами, Алексей с Иваном перешли на «ты».

– Насколько я понимаю, – сказал Иван, – согласно представлениям Хундертвассера об архитектуре, для людей неестественно жить в одинаковых домах коробочного типа. Дома должны быть разноцветными, на них должны расти трава и деревья, чтобы они были ближе к природе.

– Именно так, – кивнул Алексей, которому друг матери начинал нравится своей простотой и эрудицией.

– Конечно же, я не специалист и тебе видней, но мне кажется, что здесь, как и в работах Гауди, мы видим, что Хундертвассер при постройке своих зданий использовал много кривых и волнистых линий.

– Этот архитектор в свое время возглавил несколько проектов по превращению бывших мануфактур бетонно-коробочного типа в сказочные дома. Есть один примечательный факт, характеризующий этого человека. Известно, что он всегда носил разные носки. Когда его спрашивали: «Почему вы носите разные носки?», он отвечал: «А почему, собственно, вы носите одинаковые?» Такой вот неординарный человек – непохожий на большинство. Лично мне нравятся такие люди. А вам? – Алексей улыбнулся матери и ее спутнику.

Разговор перетекал с одного на другое, и всем троим казалось, что они не сын, мать и ее друг, а троица молодых энергичных друзей, встретившихся в путешествии. Возможно, поэтому речь зашла о сокровенных вещах.

Иван спросил, глядя на Нину с затаенной улыбкой, делавшей его обыкновенное лицо красивым:

– Вы знаете, почему вечная война полов ведет мужчин к поражению?

– Это интересно, объясни! – Нина Анатольевна смотрела на своего друга с детской увлеченностью.

– Ведь женщины уже научились делать все, что умеют мужчины: служить в армии, возглавлять банки, таскать шпалы (однажды сам видел – в туфлях на шпильках). Глядя, как они участвуют в биатлоне или поднимают штангу, я думал о том ужасе, который грекам внушали амазонки. Разительные успехи эмансипации, однако, доказывают лишь то, что женщины добились всего, чего хотелось мужчинам. Но фокус в том, что они умеют и чего нам не дано.

– Что же вам не дано? Рожать детей и вскармливать их грудью? Все остальное вы, по-моему, умеете. Даже вышивать гладью! – иронично заметила женщина.

– Я понял, что Иван имел в виду, – подхватил нить беседы Алексей. – Сейчас ценными стали те качества, которыми женщины обладают по праву рождения: эмоциональная чуткость, интуитивное умение оценивать людей и ситуации, коммуникативная гибкость.

– Угу. Другими словами, женщина нас меньше пугает, сглаживает углы и добивается своего вкрадчиво, а не дубиной. От пещерного века до индустриального цивилизацию двигала агрессия. Теперь она скорее мешает прогрессу: альфа-пса сменила бета-кошка. – Иван положил свою ладонь на руку Нины.

– Между прочим, развитые в социальном отношении скандинавские страны обязательно вводят женщин в правление крупнейших фирм и директорат банков. Не из учтивости и политкорректности, а для страховки и стабильности. Вот так вот! – сообщила историк. – И еще, уважаемые мужчины, хочу кое-что добавить, в качестве подтверждения нашего разговора. Женщина не равна мужчине и не лучше его, она – другая. История впервые, если не считать сомнительного матриархата, дала ей шанс реализовать именно те способности, которыми вас обделила природа. Прежде всего – умение приспособиться к новому. Не потому, что женщины больше любят перемены (их ненавидят все), но мы легче, чем вы, принимаем их неизбежность. Женщина, которая каждое утро обновляет свою внешность, имеет природу Протея[17]. Это помогает ей вписаться в постоянные перемены, на которые нас обрек двадцать первый век.

– Чему бы вы ни учились, говорят экономисты, – добавил Лещенко, – до конца жизни вам придется переучиваться семь раз. Каждый из них связан с мучительной ломкой, унизительной потерей нажитого престижа. Такова реальность нашего времени, и женщине с ней легче справиться. Как вода, она обтекает препятствие, приноравливаясь к рельефу, в который мужчина упирается упрямым лбом. Он хуже реагирует на вызов истории или биографии, ибо ему труднее расстаться с самим собой. Вся его личность укоренена в драгоценном опыте – будь то родной язык, дружеский круг, прежний статус, родные корни или вздорные идеи. Я знаю, я сам такой.