Современный российский детектив - Анна Майская

Артема Енотова, что вначале ей необходимо хотя бы потрясти подведомственную ей агентуру, а уже потом предпринимать какие-то более или менее осознанные шаги. Посвятив весь остаток дня отработке, выражаясь каламбуром, разведывательной сети, она, очень устав, так ничего конкретного и не раздобыла и теперь занималась тем, что заводила оперативно-розыскное дело и заполняла его, единственное, пока только лишь рапортами, передающими своим содержанием лиц, которых ей удалось отработать – да, убийцу, разумеется, необходимо было искать, но и рутинные занятия за сыщицу никто бы не сделал; а, учитывая тот факт, что никаких зацепок до настоящего времени так и не было, внимание к оформлению документации обещало быть до крайности пристальным. Именно по этой причине, предохраняя себя от лишних, совсем ненужных ей, неприятностей молодая девушка и занималась сейчас, в свое, вроде бы уже свободное, время, подведением неутешительных служебных итогов.

Листов, формата А4, получилось не менее двадцати, исписанных красивым девичьим почерком и с той и с другой стороны, и больше пока записывать было нечего и можно было уже наконец-то заканчивать и отправляться домой. Девушка уже сложила перенесенные на бумагу справочные данные в одну пачку, проткнула шилом пять дырок, пропустила через них черную нитку и совсем было уже собиралась крепить и к картонным корочкам, как – вдруг! – неожиданно как для себя, так и подобного, ночного, времени суток услышала с улицы женский крик, наполненный каким-то необычным, а вполне очевидно, что и сверхъестественным, ужасом. Он был настолько пугающим и пронзительным, звучал так отчетливо близко, что заставил вздрогнуть даже бывалую сотрудницу уголовного розыска.

Чем же было вызвано такое точное попадание звука именно туда, куда, скажем, и требовалось? Здесь стоит немного коснуться конструкции полицейского здания. Оно представлялось довольно большим – ведь раньше в нем одновременно помещалось до восьмидесяти человек, но, после проведенной в 2012 году полицейской реформы, осталось, как уже известно, всего лишь тридцать, – кроме того, целиком кирпичное строение имело квадратную форму и два этажа, вместительный подвал, где некогда размещался ИВС, предназначенный для содержания административно-задержанных лиц и преступников, но его, как и большинство по всей стране, расформировали, оставив лишь предварительный приемник, так называемый «обезьянник». В общем, в каждом кабинете, где ранее размещалось по три – четыре сотрудника, теперь «заседали» по два, а то и по одному служителю правоохранительных органов. Так получилось, что у каждого оперуполномоченного имелось свое рабочее пространство, представленное в виде отдельных помещений, которые размещались по соседству, на втором этаже, и имели двойные, звуконепроницаемые, двери; однако через пластиковые окна, выходящие на фасад и одновременно на проезжую часть, уличный шум проникал практически беспрепятственно.

Услышав почти что нечеловеческий крик – до такой степени он был наполнен страхом и ужасом, – Юлиева, бросив незаконченное, полностью не сшитое, дело, в одну секунду оказалась возле окошка, с легкостью распахнула стеклянную створку, чем смахнула на пол цветок, стоявший на подоконнике, и, высунувшись по пояс, стала внимательно вглядываться в обычно пустынную в этот час ночи дорогу, по которой теперь, шлепая практически босыми пятками, прикрытыми только прочной сеткой колготок, стремительно бежала к полицейскому отделению молодая и красивая девушка, своим внешним видом передававшая жуткий испуг, словно за ней гналось какое-нибудь исчадие Ада.

– Помогите! Спасите! – вопила она истошным криком, указывая рукой куда-то сзади себя. – Он за мной гонится!

Особо долго думать было нельзя, поэтому сыщица, мысленно перекрестившись, за считанное мгновение оказалась в оконном проеме, затем спрыгнула на железобетонный выступ, словно бы специально смонтированный под ее кабинетом, предназначенный для защиты входной двери от мокрых погодных условий, а далее, свесившись на руках, безболезненно спрыгнула на асфальтовое покрытие. Она давно уже нацепила на себя, под кожаную куртку, более удобную, чем дамская сумочка, оперативную кобура и переложила в нее табельное оружие. Еще около трех секунд ей понадобилось, чтобы извлечь вороненный пистолет наружу и чтобы проделать около десяти метров, разделявшие ее и беглянку.

Схватив дрожащую Жанну, – а, как нетрудно догадаться, этой красавицей оказалась она – за правое плечо свободной рукой, Юлиева резким движением завела ее за свое, не менее прекрасное тело и, прикрывая ее спиной и одновременно продолжая удерживать, правой рукой, сжимающей прочно ПМ, стала водить из стороны в сторону, пытаясь «нащупать» враждебную цель. Вдруг! Примерно в тридцати метрах, в негусто растущей аллее, параллельно сопровождавшей проезжую часть со стороны, противоположной полицейскому отделению, промелькнула чья-то темная тень, бегом направлявшаяся в противоположную сторону; не было никаких сомнений – преступник пытался сбежать.

В этот момент распахнулась металлическая дверь, ведущая внутрь участка, и на пороге возник оперативный дежурный, так же, как и сыщицы, выскочивший на душещипательный крик. Говоров Михаил Григорьевич, заступивший сегодня на службу, находился в своей должности последние десять лет, имел звание майора и достиг сорокасемилетнего возраста; это был грузный мужчина, обросший пивным животиком и, соответственно, накопивший лишнего веса; при своем среднем росте он имел неказистую полную фигуру, похожую на колобок, и выглядел несколько несуразно; лицо его было самым обыкновенным – ни привлекательным и не отталкивающим, – оно имело обвисшие пухлые щеки, заплывшие жиром карие глазки, казавшиеся со стороны небольшими, не выделявшийся нос, мясистые губы и маленькие, плотно прижатые ушки; волосы были коротко острижены и выделялись каштановым цветом; форменное обмундирование выдавало майорское звание.

– Заведи ее в отдел и прими под охрану! – тоном, не подлежащим сомнению, резко выкрикнула Юлиева, мгновенно сообразив, что сама сможет пуститься в преследование. – Я же немного пробегусь за этим поганым «уродцем»!

– Хорошо! – согласился дежурный с вполне правильным приказанием младшей по званию сотрудницы, но состоящей на должности более значимой, и, переваливаясь из стороны в сторону, двинулся к перетрусившей молодой красотке, так необычно обратившейся к ним за помощью.

Другая же участница столь неожиданно возникшего «трио» уже его не слушала, настолько не сомневаясь, что тот в точности выполнит ее указание, насколько была уверена в правильности предпринятых ею действий; ее же в этот момент занимало совсем другое – догнать пытавшегося сбежать преступника (а в том, что тот был явный нарушитель закона и что необходимо было организовать его задержание, она, принимая во внимание характер собщения Моревой, нисколько не колебалась) и уже впоследствии выяснять все обстоятельства этого происшествия, тем более что какое-то внутреннее, скажем, интуитивное де́вичье чутье ей подсказывало, что она сейчас бежит именно за тем, кто и совершил те ужасные убийства, что ей приходилось теперь расследовать.

Аллея только начинала «оперяться» листвой, поэтому, принимая во внимание освещенность городских улиц, можно было еще видеть на довольно приличное расстояние; Анастасия не замедлила воспользоваться этим благоприятным обстоятельством и,