Прогулки с пантерой - Наталья Саморукова

— Может быть, теперь вы все наконец объясните?

— Да, да, конечно! Я хотела бы выпить сока, налейте мне вот в тот стакан. Спасибо большое. Ох, и есть так хочется, с меня словно надгробную плиту сняли. Я ведь ждала, как очнулась, все время ждала, что он придет и расправится со мной, уже окончательно. Точно знала, не оставит меня на этом свете, жалела, что не погибла сразу. Он очень, очень опасен. Был…

От черной меланхолии Арина перешла к истерической оживленности. Лешка кивнул мне и я постаралась сменить русло разговора.

— У нас не очень много времени, — намеренно сухо остановила я ее словесный поток, — давайте к существу вопроса.

— Конечно, я понимаю, — подобралась женщина, отложив бурное веселье до лучших времен, — он зверь, он маньяк!

— Кто?

— Альберт. Он убивал людей. Он шел к этому постепенно, но уже очень давно я начала замечать за ним странности и они усугублялись. Он был тяжело болен, в нем жили два человека. И когда я пришла в квартиру, когда нашла доказательства, он избавился от меня второй раз.

Что-либо понять из ее речи было очень трудно. Мы проговорили почти два часа, прежде чем из бессвязных, наползающий друг на друга деталей сложилась цельная картина. Арина, выговорившись, успокоилась и умиротворилась. Я же поняла, что стою на краю пропасти, в которой нет ни единого проблеска разума. То, что она рассказала, не могло быть правдой. И все-таки женщина не врала. Оказалось, что все это время она помнила вечер и ночь дня, когда с ней случилась трагедия. Но не признавалась в этом. Боялась не смерти, боялась еще раз встретиться с Альбертом, посмотреть в его глаза.

— Он бы пришел расправиться со мной, но не убил бы меня сразу, он бы мучил меня, как тех людей…

* * *

Они познакомились шесть лет назад, в Вильнюсе, где жила очень старенькая бабушка Альберта, где он проводил школьные каникулы, где жили друзья его детства и первая юношеская любовь Нина. Бродя по Старому городу, мужчина случайно заглянул в магазин дизайнерских аксессуаров, где Арина работала продавцом-консультантом. Сразу обратил на нее внимание.

— Он нашел во мне сходство с Ниной, которую сильно любил. У меня тогда умерла бабушка и я осталась совсем одна. Была рада всякому человеку. А Альберт… он респектабельный, яркий… Мне льстило его расположение.

Путь от мелких знаков внимания до серьезных отношений оказался коротким. Уже через три дня Альберт обосновался в старом доме, а маленькой темной квартире Арины, где и провел остаток отпуска. Он часто уходил на весь день и даже, бывало, на ночь, ссылаясь на неотложные дела. Но в остальное время был внимателен и нежен. Арина — из тех женщин, которые непременно должны опираться на чье-то плечо. Самая ненадежная опора для них предпочтительней самостоятельного плавания.

В течение года Альберт приезжал еще два раза, и пару раз Арина ездила в Москву, где была представлена семье брата. Брат собирался уезжать из страны, в связи с чем на очень выгодных условиях продал свою квартиру родственнику. Именно туда и перебрались молодые после формальной и совсем неторжественной церемонии бракосочетания.

Арина не любила Альберта и он тоже не любил ее. Но жизнь свела их вместе, они прибились друг к другу и нашли с этом союзе немало удобного и полезного. Арина с детства была несколько заторможенной, ни друзей, ни особых интересов у нее не было. Равнодушный муж, исправно выделяющий деньги на хозяйство и решающий все серьезные вопросы, был оптимальным вариантом. В его личную жизнь она не лезла, предпочитая бурным страстям монотонное времяпровождение — прогулки по городу, походы по магазинам, сидение у телевизора и чтение бесконечных дамских романов, которые манили ее загадочными, неведомыми ей жизненными сюжетами.

При всей своей апатичности дурой она не была. Странности в поведении мужа заметила еще до того, как стать женой. Какое-то время отмахивалась от подозрений, но потом была вынуждена посмотреть правде в лицо — Альберт серьезно болен. Первый тревожный звонок прозвенел, когда они попали на выставку скандального фотохудожника Питера Уиткина. Это было в Вильнюсе, после полугода знакомства. Шапочный знакомый Альберта Альгимантос, встретив их на пороге выставочного зала, посоветовал обходить подобные вернисажи стороной. «Это грязь, сплошная грязь и надругательство над зрителем», — жестко заявил он. Но для Альберта слова оказались лучшей рекламой. Фотографии трупов, на которые Арина даже и смотреть не могла, так и проходила с низко опущенной головой до самого конца, ввели ее жениха в дикое, почти болезненное возбуждение. Он начал раздевать ее прямо в машине, и этой ночью у них впервые случилась настоящая страсть.

Такие ночи повторялись потом с интервалом примерно в месяц. И каждый раз им предшествовали одни и те же обстоятельства, либо просмотр кровавой криминальной хроники, либо долгое сидение в интернете на сайтах, посвященных насильственным преступлениям. А потом случилась ночь, перед которой померкли все предыдущие.

— Он пришел домой какой-то странный, благостный. Я никогда таким его не видела. Молчал, ходил осторожно, словно боялся расплескать что-то внутри себя. Потом проверил почту, долго сидел у компьютера и когда зашел в спальню, я испугалась. Это был другой человек. Яростный и до такой степени уверенный в себе, что я совсем не могла ему сопротивляться. Он вел себя жестко, делал мне больно, но именно тогда я поняла, что значит быть кроликом, которого гипнотизирует удав. Вся, целиком, я была в его власти. Это было страшно.

На следующее утро Альберт ушел из дома чуть свет, а Арина долго собирала себя по частям, пытаясь поднять с кровати измученное тело. Кое-как добравшись до душа, она долго стояла под теплой водой, пытаясь скинуть с себя наваждение. Ей казалось, что грязь впиталась в ее кожу, проникла в каждую клеточку.

Рубашку, испачканную кровью, она нашла под ванной, когда подтирала воду. Хотела спросить о ней мужа, но словно провидение подсказало не предпринимать никаких шагов. Она аккуратно оставила ее на месте, а уже на следующий день рубашка исчезла. Альберт снова стал отстраненным и немного холодным. Приходил поздно, дела клуба требовали много внимания. Арина подозревала, что в его жизни есть и другая женщина. По некоторым приметам, по распечаткам телефонных звонков и случайным обрывкам информации она поняла, что муж встречается с той самой Ниной и даже представляет ее своим коллегам в качестве жены. Женщины действительно были похожи, никто ничего не подозревал.

* * *

У Арины было много свободного времени, часть из которого она тратила на освоение компьютерных программ. Видимо, у женщины были определенные способности, она играючи справилась с графическим редактором, научилась делать виртуальные странички, а потом купила пособие для начинающих хакеров и уже через два дня могла взламывать простенькие пароли.

— Он не знал, что я умею обращаться с техникой. Директории, где он хранил свои документы, были защищены самым примитивным кодом. Я легко их открыла и…

От подозрений, которые Арина долго гнала прочь, стало уже не отмахнуться. Альберт был одержим. Тысячи фотографий, рассортированные с бухгалтерской аккуратностью, являли смерть во всех неприглядных, ужасных ее проявлениях. Женщина, впав в затяжной транс, щелкала и щелкала мышью, каждый раз содрогаясь от кадров, один страшнее другого. Чем объяснить, что она устранилась от принятия решения? Она не стала ничего менять в своей жизни, ни намеком, ни жестом не дала понять мужу, что все знает.