Уцелевшая - Лесли Вульф

двери так, что не сработал ни один световой датчик. Я взялся за ручку и медленно повернул ее. Дверь даже не скрипнула. Я осторожно приоткрыл ее всего на несколько сантиметров, чтобы сориентироваться, и увидел вторую дверь, состоявшую наполовину из сетки, наполовину — из металла, однако с ней не должно было возникнуть сложностей — она не запиралась на замок.

Но не успел я повернуть ручку, как услышал урчание, за которым последовало клацание когтей стремительно приближающегося зверя. Урчание перешло в угрожающее рычание, от которого кровь застыла в жилах, и я инстинктивно захлопнул вторую дверь за секунду до того, как в нее со всей силой ударилась огромная немецкая овчарка. Пес впился длинными черными когтями в сетку, но я быстро среагировал, захлопнув основную дверь прямо перед его рычащей мордой, и бросился бежать что было сил. Мне удалось выскочить со двора и закрыть за собой ворота в тот момент, когда мужчина выскочил из-за угла. Пока я мчался по улице, я слышал, как он кричал: «Взять его, мальчик, взять его!» Пес злобно скреб когтями деревянный забор, готовый разнести трехметровые ворота.

Мне удалось перевести дух лишь после того, как я заперся в машине и на полном газу рванул оттуда. Спустя час, когда я медленно шагал через парк, стараясь перед возвращением домой подавить свой гнев, мне наконец стало понятно, где я ошибся. Я слишком долго себе отказывал.

Я осознал, что если я собираюсь жить долго и свободно, делая то, что хочу, я должен принять себя таким, каков я есть. Мне нужно понять, что, пытаясь подавить свою хищническую натуру, я только ослабляю себя, становлюсь нестабильным и уязвимым.

Поститься между пирами на протяжении целого года — слишком долго. Видите ли, в отличие от многих, я — человек умный. И прежде, чем вы фыркнете мне в ответ, я расскажу о двух вещах. Во-первых, с интеллектуальной точки зрения я превосхожу девяносто девять и девять десятых процентов людей. Я, в буквальном смысле, один на миллион. Это означает, что я учусь на собственном опыте, приспосабливаюсь и всегда стремлюсь стать лучше, чем раньше. Моя ложь вызывает доверие. Мне удается успешно манипулировать другими. Мое будущее всегда лучше моего прошлого. Поэтому, уверяю вас, я никогда не повторяю своих ошибок.

Во-вторых, я не скромничаю по поводу своего интеллекта. Я так же открыто и прямо оцениваю его, как если бы мы говорили о цвете глаз. Если вы утверждаете: «У меня черные глаза и каштановые волосы», все видят в этом лишь простую констатацию факта и не оспаривают ее, и никому не приходит в голову считать вас нескромным человеком потому, что вы так открыто это признаете. То же самое касается интеллектуальных способностей — это лишь лотерея ДНК. Менее одаренных это расстраивает, в то время как я, победитель лотереи, пользуюсь своими преимуществами в той мере, которая вам недоступна.

Я рассказываю вам про этот конкретный случай потому, что он стал поворотным событием в моей жизни. Начиная с того дня, вместо того чтобы отрицать свою сущность хищника, я открыто принял ее и неустанно совершенствовался. И был многократно вознагражден… Я никогда больше не испытывал такой досады, такой неутолимой жажды, которая мучила меня в тот день. Я выходил на охоту, когда хотел, и с каждым разом результат был все лучше. Намного лучше.

В течение двенадцати лет после той ночи я всегда получал то, чего хотел, всегда ел те яблоки, которых желал.

Так было до сегодняшнего дня, когда ко мне снова вернулось проклятие Тантала.

Я вот еще о чем хочу вас спросить: вам когда-нибудь приходилось подолгу дожидаться идеальной награды, полного чувственного удовлетворения, дожидаться, пока это совершенное яблоко вырастет, созреет и будет готово к тому, чтобы вы сорвали его дрожащей рукой? Вы проводили ночи, предвкушая, как овладеете столь безупречным существом?

Вот что такое для меня Лора Уотсон. Она и есть мой запретный плод.

Я наблюдал, как она растет, становится женщиной, достойной моих самых дерзких желаний. Я терпеливо сдерживал свои порывы, зная, что день великого пира настанет. Время от времени я украдкой смотрю на нее и чувствую, как нечто сжимается у меня внутри, и кровь вскипает в жилах и сообщает мне, что прекрасное существо готово полностью отдаться моему телу.

Но нет… я не могу. Не мог раньше и снова должен себе в этом отказать. Мне придется предложить этот великолепный пир незнакомцу, наемному киллеру, который даже не получит никакого удовольствия от своей работы, по крайней мере такого, какое получаю я. Какой-то наемник, который с ней даже не знаком, не сохнет по ее округлостям и не жаждет вонзить зубы в алебастровую кожу ее юных грудей. Я не могу, черт побери, в это поверить!

Гребаная Лора, гребаный Кеннет Гарза и гребаная назойливая никчемная психологиня, которые лишили меня моего главного приза!

Не могу больше говорить… я слишком зол. После того телешоу я в такой ярости, что по вечерам боюсь возвращаться домой, боюсь дотрагиваться до жены. Того и гляди разорву ее на куски и брошу под откос всю свою жизнь.

Мне нужно… нужно отвлечься. Что-нибудь сильное. Мне необходимо провести много часов с кем-то особенным. Я должен отправиться туда, где никто не услышит, как она кричит, туда, где я могу по-настоящему пировать.

И знаете что? Около трех лет назад я обустроил себе такое местечко. Все оказалось очень просто. Прикупил участок посреди леса, в болотистой глуши, куда никто не рискнет сунуться. Заплатил наличными, оформил на чужое имя. Нанял строителей-нелегалов, а после того как они поставили мне избушку, скормил аллигаторам.

Да, у меня есть свой домик. Теперь надо что-то быстро придумать, чтобы отвезти кого-нибудь туда на пару ночей. Сегодня, самое позднее завтра, отправлюсь на охоту. Нельзя больше воздерживаться.

25. Работа над ошибками

Давно была съедена пицца: Фраделла дожевал остатки из коробки, а Мичовски покончил с последним холодным куском, завалявшимся на его тарелке. И давно скрылось за горизонтом солнце. А они все еще трудились.

Фраделла корпел за ноутбуком, и настенный экран одни за другими демонстрировал результаты поиска: пожары, нераскрытые случаи поджогов, раскрытые случаи поджогов с единственным несовершеннолетним виновником, раскрытые случаи жестокого обращения с животными, совершенные несовершеннолетними, нераскрытые случаи жестокого обращения… Экран был заполнен данными о сотнях и сотнях преступлений за двадцатилетний период — это был настоящий цифровой стог, в котором, возможно, пряталась искомая игла.

Мичовски черкал ручкой по бумаге, создавая виктимологическую схему для восьми