Маленькая жестокая правда - Дженнифер Линн Барнс

Сразу после того, Леди озера выбросило на берег, тетя Оливия бойкотировала поездки на выходные на Королевское озеро. Она наполняла наши дни рукоделием и общением и не оставляла нам времени разобраться в том, что произошло. Само по себе это не было подозрительным.

Но сейчас…

Это тело…

Я надеялась, что Лили, в отличие от меня, удалось убежать от своих мыслей. Оставалось лишь уповать на то, что приготовили для нас сегодня «Белые перчатки», хоть я и ждала вечера с некой опаской.

На улице было еще светло, когда мы с Лили добрались до Бухты Короля. Мы оставались на воде до тех пор, пока солнце не начало садиться. На закате мы заглушили двигатели, выплыли на мелководье и вытащили гидроциклы на берег.

Остров Короля был не больше ста метров в длину. Причала здесь не было, и из всех строений имелся лишь одинокий полуразрушенный деревянный дом. Когда мы подошли ближе, я поняла, что когда-то давно здесь произошел пожар. Часть дома сгорела, и ее так и не восстановили.

Крыши тоже не было.

– Сколько времени? – спросила меня Лили.

Часов на мне не было, поэтому я попробовала угадать, основываясь на положении солнца, опускающегося за горизонт.

– Восемь тридцать, восемь сорок пять?

– Значит, у нас есть еще где-то час.

Лили положила руку на стену заброшенного дома. Она смотрела на него почти минуту, затем направилась внутрь. Я последовала за ней.

– Если бы я попросила тебя сразиться со мной, – тихо спросила она, – ты бы сделала это?

Мой желудок сжался, как если бы я ехала в лифте, у которого внезапно оборвались тросы, и по спине пробежал холодок. Я думала, что меня простили. Я думала, что мы с Лили снова стали нами. Даже когда она не общалась со мной, мне и в голову не приходило, что ей захочется причинить мне боль. Физическую.

– Что? – только и сумела выговорить я.

– Я никогда раньше ни с кем не дралась. – Голос Лили, как по мне, прозвучал слишком задумчиво. – Никогда не доходила до рукоприкладства, если не считать того раза, когда ты обрызгала нас с Кэмпбелл из шланга.

Она легким движением коснулась рукой стены, а затем, прежде чем я успела ее остановить, отвела другую руку назад, сжала пальцы в кулак и ударила им по обугленному дереву.

Со всей силы.

Пошатнувшись, Лили сделала это снова. Я подавила порыв схватить ее и не дать ей ударить кулаком по стене в третий раз. Уокер сказал мне, что она злилась, но это был гнев.

Ярость.

Ей нужно было справиться с этим самой.

– Все эти годы, – процедила она сквозь зубы, врезаясь рукой в стену, – я думала, что у меня идеальная семья.

Еще удар.

– И старалась быть идеальной для них.

Теперь она пугала меня. Ее молчание было неприятным, но зато в ее духе. Здесь же было что-то другое.

– Если я соглашусь драться с тобой, – сказала я, глядя, как кровь закапала с ее разбитого кулака, – ты перестанешь колотить по стене?

Лили опустила руку и повернулась ко мне.

– Мама любит, чтобы все было идеально. А папа… – Она не смогла закончить фразу. – Я злилась на тебя из-за них, Сойер. – Лили покачала головой. – Но сейчас? Думаю, я злюсь из-за себя.

Она с трудом сглотнула, подняла руку и прижала окровавленный кулак ко рту.

– Ты даже не дала мне шанса выбрать тебя. Да, возможно, я бы этого не сделала. Возможно, ты была права, не доверяя мне, но от этого больно не меньше. – Лили отвернулась к стене. Ее тело задрожало, затем напряглось.

– Я не умею доверять людям, – сказала я. Мой голос звучал прерывисто и тихо. – Это не твоя вина. Во всей этой истории нет ни твоей вины, ни моей. Просто так сложилось. – Я могла бы оставить все как есть, но тут она замахнулась для нового удара.

– Когда бьешь, не зажимай большой палец в кулаке, – посоветовала я. – Иначе ты его сломаешь.

– Совет на века, – произнес голос позади нас.

Лили замерла, затем опустила руки. Я резко обернулась и увидела Кэмпбелл, которая стояла там, где когда-то был дверной проем.

– Не буду вас отвлекать, – беззаботно сказала она. – Пожалуйста, продолжайте.

Лили покосилась на меня:

– Она тоже ни в чем не виновата, но может, подножка не помешает?

– Давай, блондиночка, – улыбнулась Кэмпбелл. – Я Эймс. Нас с колыбели учат драться грязно.

Лили недолго раздумывала с ответом:

– Кстати, раз уж ты сама упомянула Эймсов и колыбель. Я так понимаю, что Сойер тебе не сестра, а твоя настоящая сводная сестра еще где-то ходит.

– Предположительно, кем-то удочеренная, – ровным голосом ответила Кэмпбелл.

Сэди-Грэйс выбрала именно этот момент, чтобы просунуть голову в дверной проем.

– Я не могу говорить об усыновлении, – торжественно произнесла она. – Грир запретила мне произносить это слово.

Глава 30

Когда прибыли «Белые перчатки» и остальные Кандидатки, мы вчетвером, выбравшись из развалин дома, уже обошли остров по периметру. Три четверти его оказались вполне проходимыми, но на самом северном участке были крутые обрывы и горы мусора.

Казалось, что мать-природа использовала остров в качестве собственной свалки: сухостой, гнилье и мусор, поднятый с глубин озера.

– Кандидатки, вас вдвое меньше, чем было месяц назад, – в кои-то веки слово взяла не Виктория, а другая «Белая перчатка». Хоуп задержала взгляд сначала на Кэмпбелл, потом на мне. – И в два раза больше, чем будет через месяц.

Кандидаток много. Избранные наперечет. Я ждала, что кто-нибудь повторит эту фразу, но «Белые перчатки» промолчали.

– Вы знаете, почему вы здесь? Почему прошли так далеко? – Хоуп позволила вопросу повиснуть в воздухе. – Вы знаете, кто такие «Белые перчатки» на самом деле?

– Возможно, до вас доходили слухи, – подхватила Несса. – Но вы слышали только то, что хотелось нам.

– Вы слышали, что все мы происходим из определенных слоев общества и из определенных семейств, – продолжила Хоуп. Я бы закатила глаза и сделала вид, что меня сейчас стошнит, если бы она не добавила: – Возможно, вы считаете, что именно это делает нас влиятельными.

– Но вы здесь не потому, что обладаете властью, – Виктория даже не пыталась придать своему голосу выразительности, и он был почти заглушен внезапным порывом ветра. Я почувствовала, да и увидела, как Кандидатки прижались друг к другу, когда она продолжила: – Вы здесь, потому что знаете, что значит быть беспомощными. Все, кого вы здесь видите, получили все привилегии, которые только