Любовь по контракту, или Игра ума - Карина Тихонова

– Ладно, говори.

– Па, давай ты сам сегодня за моими вещами съездишь... Подожди, дослушай! Нас с Машкой ее предок с утра прямо в институт привезет. К первой паре. Давай, а?

– Нет! – сказал я непреклонно. – Постеснялся бы! Мать твою сумку будет собирать, а отец ее перетаскивать с места на место! Это нормально?

– А чего такого?

– Чтоб дома был не позже семи, – коротко приказал я. – И матери сам позвони.

– Ладно-ладно, – заворчал ребенок, как обиженный щенок. Помолчал и спросил:

– Ты чего такой дерганый?

– Работа не ладится, – коротко ответил я и дал отбой.

Но не успел я положить трубку на место, как телефон зазвонил снова.

– Я все тебе сказал! – заявил я трубке в повышенном тоне.

– Это я...

У меня перехватило дыхание, но я справился.

– Как ты доехала?

– Нормально.

Марина немного помолчала и спросила:

– Ты выспался?

– Выспался, – соврал я. – А ты?

– А я нет.

– Тогда спи.

Она снова помолчала и неуверенно предложила:

– Может, увидимся сегодня? Хочешь?

Я проглотил комок в горле. Снова игры?

– Хочу, – ответил я осторожно.

– Во сколько?

– Давай часа в четыре. Мне сейчас должны звонить по поводу квартиры для Юли. Она на этой неделе выйдет под залог, а жить ей негде. Просила что-то подыскать.

– Хорошо. Где?

– Все равно.

Маринка подумала и предложила:

– Ну, тогда давай прогуляемся. Я люблю район Университета.

– Ладно. Только я сегодня за руль не сяду. Не выспался.

Она насмешливо фыркнула, и я вспомнил, что минуту назад утверждал совершенно обратное.

– В четыре. Возле метро. Выход возле рынка, там, где трамвайные пути. Знаешь?

– Знаю, – ответил я, ощущая, как колотится сердце.

– Ну, пока.

– Пока.

– Целую, – неожиданно сказала Марина, и мне в ухо полетели короткие гудки.

Я положил трубку на место. У меня свидание. Умереть от смеха можно. Дэн, во всяком случае, точно бы умер.

Снова зазвонил телефон, и я поспешно схватил трубку, смутно надеясь, что Марина забыла что-то сказать. Но это была незнакомая мне девица.

– Никита Сергеевич?

– Да.

– Я звоню по просьбе Наташи.

– Да-да, слушаю вас.

– Нет, это я вас слушаю, – заявила девица. – Объясните, что вы хотите и в каких пределах. И на какой срок.

– Мне нужна однокомнатная квартира. Месяца на два. Я прописан в Москве, деньги заплачу вперед.

– Прекрасно. Район?

– Все равно.

– По деньгам – не все равно, – резонно возразила собеседница. – Вам нужно платить четыреста долларов в месяц?

– Господи! Я просил однокомнатную квартиру.

– Вот я и объясняю. Однокомнатные квартиры идут в среднем от двухсот пятидесяти до четырехсот. Если близко к метро и с евроремонтом. Вам для чего? Для деловых целей? Или?..

Она сделала паузу. Я вздохнул. Наверняка Юльке не понравится, если от ее двух тысяч долларов ничего не останется еще до суда. Нужно постараться максимально сохранить девочке ее деньги. Ей ведь не на кого рассчитывать.

– А подешевле вариантов нет?

– В Москве – нет. Можно посмотреть в ближайшем Подмосковье.

– Посмотрите, пожалуйста. Я бы хотел определиться прямо сегодня.

– Хорошо. Я перезвоню через десять минут.

Я положил трубку и пошел в библиотеку. Достал из сейфа всю наличность и пересчитал. Тысяча восемьсот. Значит, так. Четыреста долларов, примерно, на квартиру. Это за два месяца, включая благодарность для девочек. Из оставшихся денег возьму долларов триста. Надо купить Маринке ботинки взамен порванных. Ну, и культурная программа... Не знаю, что она предпочтет.

Нет, может не хватить.

Я сгреб все бумажки и вернулся в комнату. Запихал их в бумажник и уложил его во внутренний карман пальто. Пусть лучше останется, чем не хватит.

Телефон подал голос ровно через десять обещанных минут.

– Никита Сергеевич?

– Я!

– Тут есть один недорогой вариант. Но во Фрязино. Туда добираться долго придется. Если на автобусе – то от «Щелковской». Примерно минут тридцать-сорок. Электричкой быстрее. Минут пятнадцать.

– А условия?

– Однокомнатная квартира со всем необходимым. Даже телевизор есть. Косметический ремонт. Цена – сто тридцать долларов.

– Прекрасно!

– Берете?

– Да.

Девица зашуршала бумажками.

– Тогда давайте туда съездим. Сами посмотрите. Там же и рассчитаемся, если вас все устроит.

– Хорошо.

Я посмотрел на часы. Половина одиннадцатого.

– Простите, не знаю, как вас зовут...

Собеседница рассмеялась:

– Забыта представиться. Алина.

– Очень приятно. Алина, у меня в четыре важная встреча. Давайте сделаем так. Вы берете такси и прямо сейчас едете во Фрязино.

– А вы?

– Вы мне продиктуете адрес, и мы встретимся на месте. Естественно, все расходы я вам возмещу.

Помолчал и неловко добавил:

– И отблагодарю...

– Хорошо, – сказала она после небольшой паузы. – Пишите адрес. Встретимся у подъезда. Там домофон. Улица шестидесятилетия СССР...

Я записал адрес и быстро спросил:

– А как я вас узнаю?

– Это я вас узнаю, – снова рассмеялась собеседница.

– Мы виделись? – удивился я.

– Виделись, – насмешливо ответила барышня. – Когда вы за Наташкой приезжали.

– Я с тех пор растолстел, – предупредил я. – На всякий случай запишите мой мобильный.

– Диктуйте.

Мы распрощались и положили трубки. Я быстро собрался, оделся и выскочил на улицу. Замахал рукой, остановил новенькую «Ладу», договорился с водителем о таксе и прыгнул в машину.

Говорят, что резкая смена настроений свидетельствует либо о наркотической зависимости, либо о расшатанной нервной системе. Поскольку наркотиков в своей жизни я не принимал ни разу, то бесконечные перепады моего настроения, очевидно, намекают на нервную болезнь.

Я открыл окно и подставил лицо теплому ветру. Черт, забыл очки. Солнце било прямо в глаза, и я закрыл их. Уложил голову на спинку сидения и немного подремал.

Воскресная дорога была почти свободной, и мы быстро добрались до города. Немного поплутали, разыскивая улицу с экзотическим названием «Шестидесятилетия СССР» и, наконец, нашли. Нужным нам домом оказалась типовая одноподъездная башня желто-коричневого цвета, известная в народе под псевдонимом «Сникерс». Дом был практически новый, и местность вокруг еще хранила следы недавнего строительства. Я расплатился с водителем и пошел к подъезду. Присел на скамеечку у входа и снова чуть не уснул, так разморило меня теплое апрельское солнце. Наконец, через