«Морской чёрт» выходит на берег - Владимир Васильевич Каржавин

— А это что такое, на щетку похожее?

— Это и есть щетка, щетка для одежды. Гюрза в прихожей запачкался о стену, взял щетку и почистился. Думал, я его не увижу, но я, находясь на кухне, видел через зеркало, которое стояло боком. — Дронов вышел в прихожую и, как бы в доказательство, коснулся стоявшего на низкой тумбочке трюмо.

— Спасибо, забираю, — Виктор взял пакет, спросил: — Хочу ваше мнение услышать. Гюрза опытный разведчик, а отпечатки оставил. С чего бы?

Дронов размышлял недолго:

— Гюрза хотел показать мне, что пришел… как бы это лучше назвать… с открытой душой: свое отсидел, чист перед законом, но предлагает подзаработать. Зачем ему скрывать отпечатки? Да и что они дадут: по отпечаткам пальцев человека не поймаешь.

Виктор Малышкин допил чай, краем глаза поглядывая на красоток с экрана и, прощаясь, спросил:

— Я не вижу у вас телефона? Вы же, пока еще, завмастерской?

— Делал я заявку, да все впустую.

— Поставят вам телефон, он вам сейчас необходим. Только будьте осторожны.

Через пять минут лейтенант Малышкин уже мчался в Управление на своей служебной серебристой "Волге" с помятым правым крылом.

— О, товарищ капитан! — воскликнул парторг таксопарка Федотов при виде вошедшего в диспетчерскую Дружинина. — А я уж хотел было вам звонить.

— А что случилось, Иван Павлович, — спросил Сергей.

Федотов расстегнул молнию на своей небольшой водительской сумочке, в которой хранил документы на машину и ключи, достал аккуратную карточку в красивом орнаменте.

— Вот, — протянул он Дружинину. — Думал, вам полезна будет.

На карточке сверху золотистыми печатными буквами красовалась надпись:

"БАКУ. ГОСТИНИЦА "КАСПИЙ"

Ниже, уже каллиграфическим почерком было выведено:

"Ганс-Людвиг Витцлебен. ФРГ.

Коммерсант. Сентябрь 1964 г."

И еще ниже крупно:

"№ 342".

— Откуда она у вас? — спросил удивленный Сергей.

— Прибирался в машине и нашел. Наверное, ее выронил тот, чью фотографию вы мне показывали.

В диспетчерской было душно, пахло бензином и промасленными тряпками. Сергей предложил выйти на воздух, благо, дождь внезапно прекратился, а солнце приятно грело. Они присели на лавочке.

— Иван Павлович, а вы уверены, что эту карточку выронил именно тот пассажир, которого вы возили на дачу Бисмарка?

— Уверен. После него моими клиентами были только местные.

Дружинин задумался:

— На прошлой пашей встрече вы охарактеризовали этого пассажира так: выше среднего роста, приятной внешности…

— …кавказской внешности…

— …пусть кавказской внешности, волосы с проседью, глаза темные. Себя назвал?

— Нет, но вскользь упомянул, что из Баку, корреспондент газеты "Заря Востока", интересуется стариной.

— Может, еще что-то? Ну, Иван Павлович, дорогой? Где вы его высадили? Куда он пошел?

— В центре высадил. Куда пошел, не знаю. Мог пойти в любую сторону.

Дружинин поднялся, осмотрел еще раз карточку туриста: "Ганс-Людвиг Витцлебен"… Два варианта: или это карточка Гюрзы под немецким именем или его знакомого. Правда, знакомый оставил бы визитную карточку, а не карточку туриста. Вопросы, вопросы… надо ехать в Баку!

— Спасибо, Иван Павлович, вы нам очень помогли.

— Чем могу…

Простились. Но не успел Дружинин сделать пару шагов, как Федотов его окликнул:

— Стойте! Я вспомнил еще один эпизод. Не знаю, будет ли он вам интересен?

— Мне все интересно.

— Я долго ждал этого… из Баку, пока он обследовал дачу. Сидеть мне надоело, решил пройтись. Спустился с шоссе вниз, иду по тропинке. Вдруг… смотрю — лежит змея и греется на солнышке. Они любят после дождя… И тут появляется мой пассажир. Я ему:

"Осторожно, гадюка!" А он усмехнулся и говорит: "Я змей не боюсь. И не таких ловил". И, задрав левый рукав пиджака, показывает не то шрам, не то след от укуса.

Федотов закончил свой короткий рассказ и посмотрел на Сергея, как бы спрашивая: "Интересно?" А Сергей Дружинин тихо произнес: "Все сходится". Но таксист Федотов это не расслышал.

Когда Дружинин вернулся в Управление, часы показывали 8 вечера. Его в кабинете дожидался Малышкин.

— Как успехи, лейтенант?

В ответ Виктор приподнял полиэтиленовый пакет.

— Это что еще за вещдоки? — спросил Сергей.

— Щетка для одежды, бутылка и рюмка, ими пользовался Гюрза, — гордо пояснил Малышкин. — На них должны остаться его отпечатки.

Сергей почувствовал, как его больно кольнуло: отпечатки надо было снять раньше, в тот день, когда Дронов явился с повинной. Правда, за домом могли следить, и он не решился. Но отпечатки… важнейшая улика. Хорошо, если они сохранились.

— У Дронова нашел?

— У него, сам передал. Кстати, Дронов на нас в обиде. Давненько его никто не навещал.

— Это дело поправимое.

— Щеткой Гюрза воспользовался, когда уходил. Запачкался о стену в прихожей.

— А сам Дронов не брал в руки щетку?

— Говорит, что нет. А вот на бутылке отпечатки Дронова должны быть. Но самое верное это рюмка. Ее брал в руки только Гюрза.

Сергей Дружинин взял пакет, внимательно рассмотрел:

— Неосмотрительно для такого разведчика, как Гюрза. Надо снять отпечатки.

— Уже сняли, пока вас дожидался, — не без гордости ответил Малышкин. — Что касается неосмотрительности, то я задал такой вопрос Дронову. Он считает, что Гюрза хотел показать, что пришел к нему с открытой душой. Поэтому скрывать опечатки не было смысла.

Дружинин молча одобрительно кивнул, что означало понимание. Потом глянул на часы: 21.30.

— Что, по домам?

— А вдруг шеф придет? — засомневался Малышкин. — Обещал сегодня вечером или завтра утром. Придет, а нас нет.

Сомнения развеял телефон. Звонила секретарь Кострова Маргарита Витальевна:

— Товарищ полковник просил передать, что его сегодня не будет, — строгим голосом произнесла она.

— А завтра во сколько? — спросил Сергей.

— Такой информацией не располагаю, — прозвучало в трубке в ответ.

Что оставалось? По домам?

— Ну что, лейтенант, до завтра, — сказал Сергей, и, видя, как Малышкин то и дело посматривает на часы, добавил: — Насчет свидания не спрашиваю — догадываюсь.

Радостный Виктор Малышкин быстро удалился, а Сергей, оставшись один, решил позвонить Марине. Голос дежурной по этажу гостиницы, чем-то по строгости напоминавший голос Маргариты Витальевны, был краток:

— Инженера Каретиной нет. Когда будет? Не знаю.

"Наверное, ушла на яхте. А может, просто не желает говорить", — грустно подумал Сергей. Что остается? Сыграть несколько партиек с Вольским".

Но Костров не появился и утром следующего дня. Едва Дружинин переступил порог приемной, как тут же услышал строгий голос Маргариты Витальевны:

— Товарищ полковник будет в 14.00.

Помня вчерашние трофеи Малышкина с отпечатками, Дружинин решил в оставшееся до приезда шефа время наведаться в санаторий "Волна", еще раз поговорить с Богословским и показать ему фото Лещука — того самого, что поручил ему забрать "Спидолу".

У ворот санатория Сергея встретил один из дежуривших оперативников:

— Богословский уехал, —