Убийство под солнцем Тосканы - Юлия Владиславовна Евдокимова

Это письмо изменило жизнь молодого человека, тронуло незнакомые доныне тосканские струны его швейцарской души.

Конечно, он мог нанять управляющего и продолжать гастроли и заниматься любимой музыкой. Но он вернулся, вошел в двери замка, увидел холмы и туманы и остался навсегда.

– Жалеешь? – спросила тогда Саша.

– Не знаю… иногда жалею, иногда думаю, что это судьба, которая была мне уготована всегда, и я просто вернулся на положенное мне место. Так что, я не граф, я внук графа, и зовут меня вообще-то Роберт, – грустно улыбнулся он.

– Приятно познакомиться, Роберт, – серьезно взглянула на него Саша. – А группа как же без тебя?

– Группа приезжает сюда в Кастельмонте, и мы устраиваем джазовые вечера, и собирается много народу, а летом, во время музыкального фестиваля, мы даем мастер-классы. А еще мы записываем музыку, это она с дисков играет фоном в столовой. И саксофон – это я.

Роберт превратился в Роберто, а после смерти тетки унаследовал не только замок, но и все дома на улице, правда не полностью, часть принадлежала другой тетке в Риме, но у той не было детей и однажды и вторая половина старого борго перейдет в его полную собственность. А на Сашины подколки: -Да ты магнат! – совсем по-итальянски махал руками и жаловался, сколько денег съедают налоги, ремонты и прочие совсем не удовольствия повседневной жизни.

Вот только своим для жителей Кастельмонте граф так и не стал. К нему прекрасно относились, но держались в стороне, и даже в компанию Джованны и Симоны он когда-то попал благодаря Саше. Спустя семь лет после смерти старой хозяйки замка, она превратилась в идеал, все вспоминали, как прекрасно и привычно здесь было при графине, а понаехали чужаки, и все изменилось, конечно, в худшую сторону. Роберто никогда не жаловался, а с появлением веселой и общительной Марианны даже местные кастельмонтцы слегка смягчились. Правда, с Сашей Марианна была совсем не веселой и не общительной, но кто б ее в том винил!

Они быстро доехали до небольшой фермы, затерянной среди холмов. Повернули направо и вскоре оказались возле крохотной траттории, не больше шести столиков, три из которых стояли на улице под навесом, увитым плющом.

За одним из столиков сидели двое мужчин в рабочей одежде, неподалеку у обочины был припаркован трактор. К столику в углу, в гуще зелени, Роберто привел Сашу.

Немолодая хозяйка обрадованно всплеснула руками, подошла и расцеловала его в обе щеки, называя “conte” – граф. Вежливо поздоровалась с Сашей, пожав ей руку, и снова затараторила, повернувшись к Роберто. Она рассказывала, какие прекрасные баклажаны купила на рынке, не смогла пройти мимо, и запланировала приготовить кучу блюд, но прежде всего пасту «alla norma». Пожаловавшись на жару, она предложила принести густой тосканский томатно-хлебный суп paрpa al pomodoro, и только что приготовленный свежайший салат панцанелла, и конечно, пасту.

Роберто и Саша остановились только на пасте, попросив легкого белого вина. Вино «di casa» оказалось прохладным, нежным, с легкой горчинкой и бутылка ушла моментально по аккомпанемент горячего свежего хлеба, который так приятно макать в «прошлогоднее» оливковое масло.

– А почему прошлогоднее? – хотела возмутиться Саша, но вовремя сообразила, что новый отжим только будущей осенью.

Паста, конечно, требовала красного вина, но и с белым сочеталась прекрасно. Спелые помидоры, темные обжаренные баклажаны и короткие, толстые, ребристые пенне создавали идеальное летнее блюдо.

– Хозяйка с Сицилии, – сказал Роберто, а Саша тут же скуксилась, решив, что их познакомила Марианна, сицилиец сицилийца видит издалека. – И паста тоже.

– Сu sucu di mulinciani, – закивала хозяйка, услышав его слова.

– Что? – Не поняла Саша.

– Это на диалекте, так называется эта паста на siciliano. Алла Норма – это название в Италии, паста была придумана в Катании и получила свое имя в честь одноименной оперы Беллини.

Вспомнив, что Роберто ярый поклонник оперы (если слово ярый подходит к невозмутимому графу), Саша тоже закивала. Эта паста точно для него.

Они ели, таяли в жарком дне, наслаждались второй бутылкой вина и вспоминали Сашин приезд в дождливом ноябре, знакомство с испанским профессором, маленькую тратторию, где не ловят сигнал телефоны.

– А траттория жива?

– Что с ней будет, сто лет работает и еще сто проживет.

– А профессор? Ты давно видел Гильермо?

– Давно, вскоре после тебя и он уехал, так и не купил дом в Тоскане, вернулся в Америку. Сначала перезванивались, потом потеряли друг друга из виду.

Они не убили время, они получили огромное удовольствие от места, еды, общения, а время в такие моменты почему-то ускоряется и просто летит, не успеешь оглянуться, а прошло уже три часа!

– Значит, ты решил назвать блюдо в ресторане замка в честь Фионы? Это здорово, она прямо на глазах ожила и расцвела.

– Она заслужила. И тем, сколько души она отдала замку, и своими блюдами. Ты же знаешь, она потрясающе готовит!

– Так может, пусть она почаще приходит в замок?

– Нет уж! – засмеялся Роберто. – Только я устроил все так, как мне надо, а пусти Фиону, все по-своему переделает. Ей будет неуютно, да и возраст берет свое, она постарела, устает. Но я всегда ей рад.

– Ты очень хорошо придумал, – Саша подумала, что и ей теперь неуютно в замке, уже две недели живет в Кастельмонте, а ни разу не зашла, пять минут во дворе не считаются.

Вернувшись, она подремала – сказалась бутылка вина на нос, выслушала восторженный рассказ вернувшейся Фионы – и повар вроде не совсем неумеха, и повторить смог, хоть и africano, и что они там в Африке смыслят в настоящей тосканской кухне! Но прогресс есть, несомненно, есть! Под щебетание синьоры чуть снова не уснула, но вовремя встрепенулась, и отправилась наряжаться для ужина.

Вспомнив, в каком пыльном виде она предстала перед доном Кристианом при знакомстве, Саша тщательно выбрала наряд – легкое вечернее платье без рукавов, черное, в мелкие золотые и белые цветочки. Священник, конечно, тоже был увешан паутиной, но хотелось показаться во всей красе.

Заехав за доном Доменико, вскоре они уже были в приходском доме Поджибонси, где ждала бутылка кьянти и легкий ужин – тарелка цветков цукини в кляре, оранжевые ломтики дыни, нарезка двух видов тосканских колбас- салами и нескольких сыров. В центре стола стояло большое блюдо с картофелем, щедро посыпанным розмарином и запеченным al forno, в духовке.

Дон Кристиан рассказывал, а глаза присутствующих открывались все шире от удивления.