Бригадир - Стоун Пайпер

нужно. Если и была ситуация для его использования, то сегодня. «Хорошо. Я пойду на пляж через час. Однако нам нужно поговорить с отцом Рафаэллы. Этот человек должен что-то знать. Что угодно. Если он этого не сделает, клянусь Богом, я убью его сам».

«Я назначу встречу, даже если он не захочет или не будет готов к ней».

Теперь мы оба были потрясены. Самое смешное, что я нутром знал, что это дерьмо только начинается. «Мы обсудим дальнейшую стратегию, когда я доберусь до пляжа». Я бросил телефон на стол, совершенно разъяренный. Сначала я разбил кулаками поверхность. Но этого мне было недостаточно. Мне нужно было выплеснуть свой гнев, попытаться не загнать его внутрь. Я провел рукой по половине стола, по крайней мере, избегая ноутбука и других важных предметов. Но мне удалось заполучить лампу, разбив ее вдребезги. Какое мне, черт возьми, дело? Я мог позволить себе миллионы больше.

Я почти истерически рассмеялся от этой мысли. Возможно, те, кто не был связан опасной профессией или деньгами, которых хотели другие, чувствовали себя не такими заключенными. Это было смешно. Все деньги мира и никакой возможности свободно ими наслаждаться.

«Что, черт возьми, эта лампа с тобой сделала?»

Услышав голос Шантель, в котором звучал легкий упрек, я горько рассмеялся. Я поднял голову, грудь напряглась от тяжелого дыхания. Она выглядела еще прекраснее, чем накануне вечером, румяно-розовый халат сидел на ней идеально. Даже ее кожа мерцала сильнее, чем я видел. Ее глаза горели огнем, что означало, что она инстинктивно знала, что что-то не так.

«Мы уезжаем меньше чем через час. Мне нужно, чтобы ты успокоил Дэмиена и постарался захватить некоторые из его любимых игрушек и книг. Там, куда мы направляемся, у него целая комната, но без его любимых вещей, включая книги, он не будет счастлив». Черт. Мое дыхание было затруднено, и у меня кружилась голова, учитывая количество ярости.

"Что происходит? Поговори со мной. Мне показалось, что я слышал выстрелы".

Выдыхая, я даже почувствовал горький привкус во рту. Мне хотелось попробовать кровь. Я бросил взгляд через ее плечо в коридор. «Дэмиен не проснулся?»

«Нет, он проспал. Что случилось?» Она практически рванулась вперед, едва избежав разбитого стекла лампы.

Не было смысла скрывать от нее правду.

«На Вадима напали вчера вечером, наемные убийцы, без сомнения, знавшие, что делают. Им не удалось никого ранить или проникнуть внутрь, поэтому они пришли сюда. Двое моих людей были убиты. Я пытался остановить нападение, но было слишком поздно». Я слышал в своем голосе такую вину, такую печаль, и это было необычно. С другой стороны, такого дерьма никогда не случалось. Не до такой степени.

«О, Боже», — прошептала она, ее колеса крутились, словно она строила собственные планы. «Куда мы можем пойти, чтобы быть в безопасности?»

«У меня есть пляжный домик в Сагапонаке, о котором почти никто не знает. Он не зарегистрирован, в округе нет возможности его проверить, и только мои самые доверенные люди знают о его существовании. Там вы будете в безопасности».

«Подожди, блядь. Либо ты пойдешь, либо я не пойду».

Я в мгновение ока обогнул стол и схватил ее за обе руки.

«Ты делаешь мне больно». Ее глаза были широко открыты.

Я откинулась назад, проводя рукой по волосам. «Я не пытаюсь. Но ты и мой мальчик должны оставаться в безопасности. Ты — все, что у меня есть».

Ей удалось освободить руку, положив свою холодную ладонь мне на челюсть. «Вокруг тебя много людей, которым не все равно. Не распускай язык. Не впадай в отчаяние. Тебе нужно выяснить, кто это делает. Это твоя цель».

«Моя цель — защитить свою семью!» Даже это было слишком яростно. Я отвернулся, злясь на себя за то, что потерял хладнокровие. Взяв ее за руку, я поцеловал ее ладонь. «Как ты стала такой чертовски умной?»

Она вздохнула. «Я думаю, ты помогла мне научиться. Давай вместе составим план. Единственное, чему меня научила мама, что я сочла бы достойным, это то, что нельзя избежать сложной ситуации или, в данном случае, грубой и реальной опасности без достойного плана. Если у тебя его нет, то человек, пытающийся тебя распутать, уже победил».

«Согласна, и вы очень умная женщина».

Она вздохнула, в ее глазах читались страх и усталость от того, что она днями сталкивалась с одним и тем же дерьмом. «Не забывай об этом».

Я ласкал ее лицо, нуждаясь в этом моменте близости. Я ненавидел неизвестность и никогда не работал хорошо, когда не мог четко схватить ситуацию. Каким-то образом она приземлилась. «Не позволяй Дэмиену смотреть вперед или в любое другое окно, пока я не дам разрешение».

«Он не знает о мире, в котором живет. Не правда ли?»

Я покачала головой. «Нет, и я не готова. У меня такое чувство, что то, что он пережил с матерью, было достаточно травмирующим».

«Согласен. Это то, что вы видите, когда он устраивает истерики. Он не может понять, что он видел или пережил. Ни один ребенок не может».

Женщина оказалась гораздо умнее, обходительнее и проницательнее, чем я предполагал.

Позор мне.

«Тогда мы над этим поработаем. После того, как разберемся с этим дерьмом».

По крайней мере, я был вознагражден легкой улыбкой.

«Просто помни, он очень умный, как и его отец. Он разберется. Ты это уже знаешь».

Да, я это сделал. И это не сделало все это легче.

Или я буду менее разгневан.

Глава 17

Шантель

Опасность.

Это было что-то особенное. Осязаемое.

Постоянно растет.

А опасность могла учуять страх за милю. Однако я не был героем боевиков. Я никогда не считал себя храбрым. Но сейчас это было очень важно, чтобы я мог сохранять спокойствие. В Николае была сила, которую я, кажется, инстинктивно чувствовал еще ребенком. Он был созерцательным, и только его гнев время от времени вставал на пути, когда кто-то осмеливался тронуть тех, кто ему был дорог.

Что было достойно восхищения.

Его любовь к сыну рассказала мне все, что мне действительно нужно было знать об этом человеке.

Он был честен.

Вот почему мне было так трудно отделить фантазию от реальности. Мы сошлись. Мы жаждали.

Мы баловались.

Мы были в отчаянном положении, и отрицать этого было невозможно. То, через что нам предстояло пройти, потребовало бы каждой капли храбрости, которую я мог бы подделать. Но человек, которого я... Но Николай был здесь. Я мог рассчитывать на него. Я