Затерянный поезд - Марсель Аллен

Королевский прокурор антверпенского трибунала принимал Жюва в своем кабинете. Удобно устроившись в глубоком кресле и машинально поглаживая ножом из слоновой кости седые, аккуратно подстриженные бакенбарды, он ежеминутно посылал Жюву любезные улыбки. По правде говоря, он был вообще-то несколько удивлен манерой поведения инспектора.

Бельгийский прокурор являлся воплощением спокойствия и флегматизма. Что бы ни случилось, он никогда излишне не волновался и не дергался. А перед ним Жюв ходил взад-вперед, не в силах оставаться на месте ни на секунду, топал ногами, кусал губы, временами отпуская какие-то нечленораздельные восклицания.

Но как Жюв очутился в Антверпене? И, главное, каким образом проник в кабинет к главному прокурору?

Инспектор испытал глубокое потрясение, когда в Бордо Алиса Рикар по трагической ошибке убила своего мужа, после чего покончила с собой. Честный полицейский подсознательно чувствовал себя ответственным за то, что не сумел предотвратить эти две смерти.

К счастью, мсье Авар утешил инспектора. Менее чувствительный и восприимчивый, чем Жюв, но еще более опытный (если такое вообще возможно!), привыкший к постоянным опасностям во время полицейской службы и презирающий эти опасности (ничего удивительного – едва ли этот вояка более двух раз в течение всей своей работы покинул стены кабинета), он усмотрел в событиях в Бордо лишь одно.

– Это чертовски здорово, – подмигнул он Жюву, – что не вы оказались на месте Фернана Рикара, не так ли, а?

И добавил цинично:

– А теперь, когда эти ребята спокойненько дрыхнут на глубине шесть футов, старина Жюв вновь приступит к работе.

Мсье Авар замял дело. Несмотря на отчаянный протест, он уверил Жюва в том, что, кроме совести полицейского, есть еще общественное мнение, убежденное в том, что причина гибели Рикаров – любовная драма.

Потом, когда все формальности были соблюдены, мсье Авар проводил Жюва до его кабинета, а по дороге описал в двух словах таинственные необъяснимые происшествия в Антверпене.

– Что вы обо всем этом думаете? – спросил он. – Не прослеживается ли здесь вмешательство Фантомаса?

По правде говоря, в этот момент Жюв ничего еще не прослеживал в «антверпенских событиях».

Ему необходимо было кропотливо все изучить и взвесить, чтобы убедиться, действительно ли Фантомас побывал в Антверпене и продырявил посла Гессе-Веймара, а впридачу и англичанина, затем точно ко времени подоспел в Бордо и там возле охотничьего павильона осуществил свой коварный замысел…

Проведя расследование (как только он это умел делать, – не покидая кабинета, изучая лишь материалы, предоставленные полицией), Жюв в высшей степени проникся тем, что некоторые именовали уже не иначе, как «антверпенская тайна».

Это произошло в самый разгар его ознакомления с «бельгийскими событиями». Как-то утром ему доставили депешу от брюссельской Службы безопасности, содержащую следующее:

«Если вас не затруднит, срочно приезжайте в Антверпен к господину королевскому прокурору, который будет счастлив побеседовать с вами, а также официально поручит вам расследование дела».

Депеша подчеркивала также, что предложение очень даже выгодно с финансовой точки зрения. Впрочем, на это Жюв не обратил особого внимания.

– О! О! – только и воскликнул полицейский, прочитав короткое послание, и тут же заторопился собирать чемодан. – Похоже, на этот раз меня поджидает неплохая работенка.

В тот же вечер Жюв был в Антверпене, и на следующее утро его принимал королевский прокурор.

К сожалению, Жюву не удалось заполучить хоть сколько-нибудь ценной информации в ходе визита к обходительному прокурору, который довольствовался лишь тем, что заново оттарабанил инспектору официальную версию.

Из его слов невозможно было понять, в чем тут дело; гипотеза, предложенная прокурором, была попросту заимствована из газет.

– Видите ли, – резюмировал прокурор, – вся история сводится в двух словах к следующему. Мистер Гаррисон, приехавший из Англии, был убит. Этот факт не может отрицать и сам Господь Бог. А еще – представляется весьма вероятным, что укокошивший его злоумышленник стянул все деньги, которые Гаррисон имел при себе. Впрочем, до конца это еще не выяснено… Кроме того, англичанин находился в компании князя Владимира из Гессе-Веймара, однако, что случилось с этим князем, пока не известно. И, увы, сие тоже следует принять как факт…

– Хм! – кашлянул Жюв.

– Решительно никаких известий, – продолжал невыносимый прокурор, – так как, возможно, он уже «готов», и не исключено, что труп его выкинули в море, и… знаете ли…

На это Жюв не ответил ни да, ни нет.

– Пардон, – только спросил он, – но ведь насколько мне известно, бельгийская полиция произвела арест?

– Да, – ответил прокурор, – и это самое ужасное, что вообще могло произойти. Мы арестовали одну девицу, показавшуюся нам подозрительной. Создалось впечатление, что она каким-то образом, так сказать, замешана в убийстве. Ну, а сейчас, когда эта поганка умудрилась улепетнуть из надежно охраняемой тюрьмы, с такой неподражаемой изобретательностью, я даже не знаю, что и думать…

– Да уж, – промолвил Жюв.

Но в этот момент он замер как вкопанный посреди кабинета.

– Постойте, а эта девушка, – уточнил он, – какая она была из себя?

Как всегда невозмутимый прокурор с улыбкой ответил:

– Это очень даже славненькая девочка. Подобных красоток не так уж много в Антверпене.

– Но ее имя?!

– Она ни в какую не желала называться.

– О, да, я думаю! Но вы хотя бы пытались выяснить?

– Да, но увы – безуспешно.

– А как же антропометрическое обследование?

– К сожалению, мы не успели его провести.

Жюв топнул ногой.

– Однако газеты твердят, что…

– На этот раз, мсье Жюв, газеты и в самом деле говорят что-то более или менее правдоподобное. Опираясь на рассказ следственного судьи Ван Миделика, они утверждают, что речь идет о дочери Фантомаса.

Итак, который уже раз на своем полицейском поприще Жюву пришлось услышать это треклятое имя!

С одной стороны, пока инспектор скрупулезно изучал материалы антверпенского дела, ему в голову не раз приходила мысль о возможном участии в этой чехарде его старого «дружка», точнее, его дочери. По крайней мере, на это было как-то похоже. Но с другой, по словам Фандора, эта девица ну никак не могла находиться в Антверпене, так как села на пароход в Бордо и отправилась в Натал, где, собственно, Фандор и собирался ее подкараулить.

Поэтому, слушая королевского прокурора, поддерживавшего версию, что так ловко сбежавшая особа – дочь Фантомаса, Жюву, ох, до чего хотелось тряхнуть этого малого как следует…