Роскошная изнанка - Валерий Георгиевич Шарапов

– Ух-ты, ух-ты. А это чего у тебя за склад готовой продукции?

Прямо на полу вдоль стенки были расставлены разнокалиберные бутылки с одинаково прозрачным, с виду невинным содержимым.

– ОБХСС рейс по таксопарку устроил, а оперативная машина ку-ку. Вот они к нам всех и тащут, сочинения писать: «Как я спасал сограждан от недопива». А это все конфискованное.

Денискин, воспитанный на подножном корме и самогонке, поинтересовался вполголоса, в чем суть. Дежурный сказал спросить у Заверина, участковый с укоризной покачал головой:

– Ну как не стыдно. Пойдем, товарищ сержант, если любопытствуешь.

В приемной за столами мужики, точно двоечники, вымучивали объяснительные. Те, которые отстрелялись, стояли у стола, шурша червонцами, и товарищ принимал штрафы, выписывая квитанции.

Один таксист, парень красивый, наглый, в кожанке, несмотря на жару, с жаром начинающего автора пытался втюхать свой труд какому-то худощавому гражданину, который, позевывая, наигрывал на гитаре что-то вроде «В краю магнолий плещет море». Когда самодеятельный писатель стал совсем настойчив, так и быть, музыкант отложил инструмент и сказал:

– Гражданин Магура, ваше сочинение делает вам честь. Вам в «Вокруг смеха» прямая дорога, только вот как объяснительная не пойдет.

– Почему это?! – возмущался названный Магура.

– Потому что написано пусть и красочно, но совершенно не по делу, – тут товарищ увидел вошедших Заверина и Денискина, – а вот можем привлечь незаинтересованного человека в качестве критика.

Таксист хмыкнул:

– Это Заверин-то незаинтересованный?

– Нет, вот гражданин. Можно вас?

Андрюха подтвердил, что да.

– Вот оцените стиль, как вы считаете, подходит для официального документа?

Денискин взял листок, прочел вслух:

– «Выехал я на линию и немедленно отметил, что нет спасения от желающих выпить. Постоянно тычут козу[8] и спрашивают, нема ли спиртного. Не выдержав этого, я заехал к себе лично домой и прихватил из человеколюбия свои личные десять бутылок водки. Первую у меня лично купил работник ОБХСС, наряженный пьяницей с гитарой, ну а остальные они сами забрали, без денег».

– Ну, что скажете? – спросил «пьяница с гитарой», оказавшийся обэхаэсэсником. – Пойдет как объяснительная?

Андрюха, сдерживая ухмылку, вынес вердикт:

– Нет, не пойдет. Получается, гражданина среда заела, а сам он не виноват. На основании такой бумаги только понять и простить.

– Во-о-о-от, – удовлетворенно протянул обэхаэсэсник, – идите, Борис Михайлович, и изыскивайте слова, чтобы в аккурат на тридцатку штрафа и как минимум месяц в слесарях. Иначе ну никак с вами не разойдемся.

Магура, ворча, уселся снова за творчество, Заверин дернул Денискина:

– Обогатился новым опытом? Пошли к начальству.

Выйдя, Олег спросил у дежурного, у себя ли Яковлев. Тот, занятый поштучным подсчетом изъятого, ответил рассеянно:

– Он на осмотре места происшествия с муровской бригадой.

– Давно? – спросил Заверин, в унисон с ним Денискин осведомился:

– На Шокальского, двадцать три?

– С восьми утра. Да. Слушайте, валите своей дорогой, дезорганизуете… Заверин, там к тебе посетители, иди и разбирайся.

– И то верно, – мирно согласился участковый, – поскольку моя работа есть профилактика преступности и поддержание общественного порядка.

– Вон, – уже без обиняков задушевно посоветовал дежурный.

Глава 22

– Нам все равно там делать нечего, – объяснял Заверин по дороге в кабинет, – пусть уж руководство разбирается. Я пока с населением покалякаю, а ты начинай, раз время есть, отписываться по тому, что уже сделано. Все равно придется.

Андрюха, позабыв про отвлеченные метания, впал в расстройство по куда более осязаемому поводу. Писанину он не любил. Олег, правильно истолковав его кислую мину, подначил:

– Ну и ну, а ты думал – в рай попал? Просто побегать, покивать с умным видом, вывалить все нам – а дальше сами пишите. Нет уж.

– Да я ничего, – неискусно соврал Денискин, с робкой надеждой спросил: – А может, я еще разок в гостиницы сгоняю? Глядишь, найду эту, как ее, Светку, приятельницу…

– Отставить. Вижу я, что в наши стройные ряды затесалась халява? Давай, заваливай за стол, приступай к писанине. Дату только не ставь!

У кабинета ожидали трое посетителей, две женщины уже препирались между собой о том, кто стояла раньше. Заверин успокоил:

– Всех приму.

– Рабочий день начался три часа назад… – принялся выступать мужичок, но был тотчас осажен:

– Рабочий день у участкового ненормированный, я на посту двадцать четыре часа в сутки. Проявляете эгоизм, Мурашкин, вы же не один в районе. И надо понимать, что, если меня нет в кабинете, значит, у меня профилактический обход территории.

Правда, сразу в кабинет участковый пустил только Денискина.

– Вот тебе стол, бумага и ручки. Приступай.

– Что писать-то? – кисло спросил тот.

– А то и пиши, да поподробнее: я, такой-то, в порядке поручения посетил место работы, опросил фамилию-имя-отчество, выяснил то-то и то-то. Посетил прежнее место жительства, поговорил с (фамилия) и прочее, по итогам установил, что так и так. Да! Обязательно распиши про кирпичный завод, поскольку это в самом деле Васильевича поручение. Над этим работай максимально самоотверженно.

– Блин, да не умею я.

– Ничего, Чехов тоже, говорят, чистых листов боялся. Это он еще рапорты не писал. Ты ведь писал?

– Писал, но как-то не так.

– Угу, понимаю, читывал, – тут Заверин с чувством процитировал по памяти: – «На берегу канала имени Москвы найден труп, пол установить не удалось, так как разницу съели рыбы. Но в левом кармане пуговка с изображением звездочки, стало быть, труп военный». У нас попроще. Выводов никаких не надо, что вижу – то пою, как акын, понял?

Андрюха продолжал оттягивать момент, когда придется-таки испоганить чистый лист бумаги:

– Про кирпичный завод прямо обо всем писать.

– Думаю, про Леонида Ильича твоего лучше не надо. Мужик, по всему судя, неплохой, а то его дергать будут по свидетельским, или свои презирать станут, или начальство карать. Да и в твое темное прошлое экскурсы ни к чему. Ты к тому же официально несудимый?

– Не-а.

– Везет тебе на людей, завидую. В общем, пиши: выяснилось в результате оперативных мероприятий, а в детали углубишься, если прямо никак без этого не получится обойтись. Эх, Андрюха, – Заверин аж потянулся от удовольствия, – выше нос. Сейчас начнется для нас самое замечательное время – и решать, и получать за нас будут другие, красота!

Денискин попробовал еще раз:

– А может, все-таки в гостиницу?

Олег скомандовал:

– Сидеть. Совсем дурак? Дело возбуждено – все, баста, без приказа не дышать. Уже есть основная версия… – он поспешно уточнил: – Я так полагаю, что она есть, и вот по ней будет работа. Вообще в гостиницы лезть не вздумай, там такая сеть рыболовная, потянешь – и сам запутаешься. Сообрази: это хорошо,