Бриллиантовая месть - Марина Серова

сведения и не подставить семью Костровых под удар журналистов. Не хотелось бы, чтобы после одного моего визита в клинику весь город судачил об убийстве Кострова и о том, что он еще и тайно заделал ребенка какой-то студентке. А там и на Екатерину повалится куча вопросов. Замучают ее бесконечными интервью. А я не думаю, что ей такое нужно, особенно в ее-то положении. Не нужны этой несчастной такие переживания. А мне – такие враги. Семейство Костровых и так на меня зуб точит, особенно Марина. Надо придумать что-то другое.

К счастью, возле офиса Кострова удобно разместился прокат автомобилей. Поэтому доехать до клиники было гораздо проще и быстрее, чем из богатого района.

Я выбрала серебристую машину и оплатила сутки аренды. Больше никаких поездок на такси. Никогда. Ладно, хотя бы точно не сегодня. Я вспомнила поездку до офиса и передернулась. Запах этого такси, казалось, навсегда въелся в меня.

Я ехала не больше десяти минут. А вот парковочное место искала почти сорок минут. Пришлось остановиться во дворах. И до клиники идти пешком. Приятная вечерняя прохлада освежала. Но раскаленный асфальт еще не остыл, нагревая воздух.

Здание клиники снаружи выглядело ужасно вычурно. Высокое стеклянное здание, чем-то отдаленно напоминавшее мини-версию Москва-сити. Только в Тарасове. Интересно, кто это построил? Слишком пошло и безвкусно. Почему владелец здания не обратился к Кострову, ведь тогда можно было бы спроектировать и построить нечто очень красивое и в общем стиле города. Но, видимо, это филиал, открывшийся в нашем захолустье, с очень самоуверенным владельцем.

– Сегодня у меня день плохих дизайнов, видимо. Или сумасшедших заказчиков. Надеюсь, Марина – единственная из их представителей, с кем мне придется общаться, иначе я свихнусь окончательно, – тихо пробормотала я себе под нос, прежде чем войти в клинику.

Я остановилась на ступеньках и достала из сумки большие квадратные солнечные очки, закрывающие половину лица, и свою идиотскую панамку. Выглядеть я буду комично и ужасно, но это поможет мне оставаться инкогнито. Я глянула в отражение в стекле и убедилась, что запомнить и узнать меня будет не очень просто. И уверенным шагом вошла.

В клинике ужасно воняло. Смесь запаха хлорки и лекарств. Как будто я пришла в больницу, где люди проходят последний путь, а не вынашивают детей. При этом ужасном запахе выглядело все слишком стерильно. Белые стены в плиточных квадратиках, как делают обычно в ванной комнате. Скользкий отполированный пол, в котором можно увидеть свое отражение. Я старалась в него не смотреть лишний раз, чтобы не вспоминать, что я выгляжу не как профессиональный детектив, а как клоун на выгуле.

Я подошла к белоснежной глянцевой стойке администрации. Даже девушка, что сидела за ней, была вся в белом. Ну, хотя бы не блондинка. Ее черные волосы были убраны в аккуратный пучок. Я хмыкнула, глядя на полное отсутствие цветов в этом месте, чем привлекла внимание этой девушки. Она сразу же заговорила со мной:

– Добро пожаловать в нашу клинику. – Администратор за стойкой выглядела слишком дружелюбно.

Я натянуто улыбнулась ей в ответ.

– Здравствуйте. Я тут по одному очень деликатному делу. В прошлую субботу я проходила анонимно узи. Пожалуйста, никто не должен это знать. Мне бы поговорить с моим врачом. Сами понимаете, город небольшой, как только узнают, будут судачить на каждом углу.

– А ваш врач? Извините, не могу найти, в прошлую субботу работало два врача. Можете назвать фамилию или время посещения? Что угодно, чтобы я могла вам помочь.

– Морозова Елена Степановна.

– Ой, да, вижу-вижу. Сейчас у нее как раз нет записи, вам очень повезло, она принимает в пятом кабинете. Прямо по коридору и налево. Вам нужна помощь?

– Нет, спасибо, я дойду сама. – Я тепло улыбнулась администратору и пошла по коридору.

Удивительно, но белый приветливый вход сменился черным коридором. Длинный, узкий, с большими лампами, будто соединяющими потолок и пол. Я будто шла по коридору космического корабля, проходя все новые и новые секции. В глянцевой плитке угадывалось мое отражение. Стены давили на меня. А двери были расположены так неудобно, что, открой ее кто-то изнутри, я обязательно получу по лицу. Но мне очень повезло – никто не вышел из кабинета врача. И я смогла дойти без увечий.

Отличный день, я обрадовалась. Сегодня сама судьба на моей стороне. Удача меня не просто преследовала, а держала меня за руку и шла со мной шаг в шаг. Так легко мне еще не было. Но радоваться еще слишком рано. Мне еще предстояло разговорить врача. Надеюсь, за закрытой дверью я смогу узнать что-то полезное.

Я постучала и вошла.

Внутри кабинета было гораздо приятнее, чем в коридоре. Светлые бежевые стены. Жалюзи, плотно закрывающие окна. Кушетка и гинекологическое кресло. Все выглядело очень чисто и приятно.

– Здравствуйте, я к вам по важному делу. – Я закрыла за собой дверь и осторожно опустилась на стул. Сняла панаму и очки, чтобы создать более откровенную атмосферу для беседы.

– Здравствуйте, Татьяна. Не ожидала увидеть у меня на приеме частного детектива. Решили обзавестись детишками? Или случайно получилось? – За столом сидела незнакомая мне женщина.

Полноватая женщина с очень добрым круглым лицом. У нее когда-то темные волосы выжжены краской и высушены химзавивками. Кудри выглядели очень неопрятно, некоторые волоски обломались и осыпались. Вместо бровей – старый, уже давно выцветший татуаж. Местами плешивый. Черно-рыжие, несуразной формы совсем не подходят ни к цвету ее лица, ни к цвету ее волос.

В уголках глаз осыпавшиеся стрелки. Мимические морщины по всему лицу, скатавшийся тональный крем. Вблизи она выглядела очень уставшей, а я пялилась на нее, не зная, с чего начать разговор. Мне было совершенно неловко то, что она меня знает, а я ее – нет. Или, может, не помню?

Я смотрела в ее темные карие глаза. На добрую улыбку женщины, воспитавшей уже целую ораву сначала детей, а потом и внуков. Но ничего знакомого не могла нащупать.

Я обычно не забываю лица. Да и с памятью в целом у меня все в порядке. Она ни разу не обращалась ко мне как к детективу. Я не лечилась у нее никогда. Поэтому я решила спросить напрямую, откуда же она меня знает.

– Извините, не могу вас вспомнить. Мы разве знакомы? – Я слегка занервничала.

Она вряд ли согласится мне помогать, если обидится на то, что я ее не помню. Подумает еще, что она такая мелкая и незначительная, чтобы ее запоминать. Но я и правда не знаю, кто это и почему я должна ее помнить и знать.

– Ой, что вы! Напрямую, конечно же, нет. –