Тайна древнего саркофага - Елена Басманова

Княгиня и Клим Кириллович помолчали.

– Салтыковы в родстве со Строгановыми, – продолжила госпожа Татищева, переходя на любимую тему родословных. – Прабабка покойного – внучка самого графа Строганова, Александра Сергеевича, что при Павле президентом Академии художеств состоял. Сам – коллекционер страстный, собирал картины, эстампы, медали, камни – с большим художественным чутьем и вкусом был человек. И оригинал – до греческих древностей охотник. Да и наследник его, Павел Александрович, тоже коллекционировал, но больше любил художественную утварь, мебель, бронзу, фарфор. Коллекцию Строгановы оставили замечательную. Но и Салтыковы – род не бедный и знатный. И у них от строгановского наследия кое-что водится. Сейчас наследники решают, что делать со стариной, что на строгановской даче еще от Александра Сергеевича осталась. Дача-то давно заброшена, еще когда Строгановы в Марьино, под Новгородом, на лето жить перебрались. Вот и меня беспокоят теперь с просьбами об экспертизе. Мой покойный муж оставил записки не только о своих раритетах, но и о тех, которые были в руках других коллекционеров. Например, о саркофаге Гомера.

– О саркофаге Гомера? – От изумления доктор даже вскочил с кресла.

– Что вас так удивляет, господин Коровкин? – подозрительно спросила княгиня.

– Простите, я немного взволнован. А все потому, что недавно – хотя и с большим трудом – проник за ограду, за которой скрыт саркофаг.

– Но ведь доступ-то к саркофагу закрыт, – удивилась княгиня. – Кто же вас пустил?

Доктор смотрел на госпожу Татищеву и ничего не говорил.

– Позвольте полюбопытствовать, а зачем же вы хотели его осмотреть? Не для покупки, надеюсь? – В голосе княгини послышалось плохо скрываемое презрение.

Доктор наконец решился продолжить.

– Видите ли, я не собирался его осматривать. А вот граф Сантамери, наш сосед по даче, сгорал от нетерпения – так захотел его увидеть. Кажется, он действительно намерен его купить.

– Ну и глупо, – уверенно заявила княгиня. – Цена саркофагу – медный грош. Да и кто такой граф Сантамери – не знаю. Я считала, что род Сантамери давно прервался. А этот из новых, наверное? Барышник, титул купивший и возомнивший себя ценителем искусства.

– О графе Сантамери я точных сведений не имею. Он француз, говорит, что является владельцем каких-то предприятий во Франции. Суконного производства, что ли? Что же касается саркофага, то он меня разочаровал: камень полуразрушен, вид плачевный, кое-что из убранства утрачено...

– Не имеет никакого значения, – отрезала княгиня Татищева, – все камни когда-нибудь разрушаются. Но мой покойный муж считал, что строгановский саркофаг не имеет никакого отношения к Гомеру. Покойный князь Татищев выяснил, что камень привез в Россию сто с лишним лет назад ловкий офицер по фамилии Домашнев – он надеялся получить неплохие деньги у коллекционеров, рассказывал, что нашел саркофаг на одном из островов греческого архипелага. Может, и правда, чего только не везли из туретчины в годы войны. И он же предлагал графу Строганову этот камень за двадцать тысяч рублей – сам же и придумал, что это саркофаг Гомера. Видно, никого другого из античной истории не знал.

– Но все-таки граф Строганов купил саркофаг! – осторожно заметил доктор.

– Для забавы и потехи – не более того. И разумеется, не за двадцать тысяч. Вдумайтесь сами: разве граф Строганов поставил бы под открытое небо подлинную древность, возраст которой составляет две тысячи семьсот лет?

– Я согласен с вами, княгиня, – покорился доктор, – да и надписи никакой на саркофаге не заметил.

– И не было там никакой надписи с самого начала, – подтвердила княгиня. – Если кто-нибудь согласится заплатить за фальшивку большие деньги, то наследники, возможно, и избавятся от развалины. Вы говорили, что ваш друг – граф Сантамери – хотел бы купить саркофаг?

– Я не могу назвать его своим другом, но и плохого о нем сказать не берусь. Мы недолго знакомы. Меня очень тронуло его поведение около саркофага – он чуть ли не плакал, осматривая его, каждый вершок ощупывал и оглаживал... Теперь вы понимаете, почему я так воспринял ваши слова о «саркофаге Гомера». Согласитесь, удивительно: на даче – разговоры о саркофаге, и здесь – о нем же, из ваших уст. Не думал, что он так известен.

– Из дружеского расположения к вам, милый доктор, – Татищева доверительно наклонилась в сторону Клима Кирилловича, – могу составить протекцию вашему графу. Его зовут Сантамери? Странная фамилия, и на итальянскую похожа, и на французскую, – хитро усмехнулась княгиня.

– Я думаю, граф будет чрезвычайно признателен вам, княгиня, за такую рекомендацию. У каждого человека – свой способ быть счастливым. У графа – выполнение завещания отца, возврат в семейную собственность этого саркофага.

– Возвращение в семейную собственность? – Княгиня задумалась. – Значит, офицер Домашнее придумал и то, что саркофаг находился на греческом острове? Конечно, где еще мог умереть Гомер? На самом деле саркофаг, получается, иного происхождения? Более позднего. И вполне возможно стоял еще где-нибудь в Италии или во Франции. Очень интересные сведения. Я обязательно внесу дополнения в записки покойного мужа.

Княгиня встала. Доктор понял, что пора откланяться, и тоже поднялся.

– И вот что я скажу вам на прощанье, милый доктор, – улыбнулась княгиня, – я не обижусь, если вы недельку-другую забудете обо мне и как следует отдохнете на даче. Чувствую я себя великолепно, вы видите. Ни на что не жалуюсь. А если помру по воле Божьей – то уж и ваша помощь мне не пригодится.

– Надеюсь, такого не случится, – улыбнулся доктор. – Передавайте мой поклон княжне Ольге.

– Передам, передам, – заверила княгиня Татищева, с сожалением оглядывая доктора: как досадно, что такой милый и достойный человек не может стать мужем Ольги! По многим причинам – и родословная весьма скромная, и в древностях ничего не смыслит и даже ими не интересуется – разве можно оставить на такого человека коллекцию покойного мужа?

Клим Кириллович в прекрасном расположении духа вышел из особняка на Караванной. Еще несколько часов назад он с удовольствием покидал дачу, снятую семейством Муромцевых, дачу с уютным флигельком для него и тетушки Полины, и вот теперь он страстно желал одного – вернуться обратно. Увидеть милые лица профессорских дочери, посидеть за чашкой чая на прохладной веранде... У него, доктора Коровкина, есть прекрасные Новости и для Муры, и для Рене. Интересно, как прошел велопробег? Наверное, ассистент профессора, несмотря на травму, преодолел дистанцию быстрее всех! И молодежь веселится, празднуя победу Ипполита Прынцаева! Шутят, смеются, гуляют, поют и танцуют! И у него есть шанс принять участие общем веселье!

Как радовался доктор, отправляясь на вокзал с намерением как можно быстрее выехать из душного, пыльного, пропахшего конским навозом Петербурга! Он вспомнил слова тетушки о невозможности оставаться в городе в летнюю пору. Не удивительно! Столица энергично строилась: возводились здания новые и ремонтировались старые, изрытые рвами улицы и чинящиеся мостовые вызывали глупые мысли о продолжительной осаде, в которой находится столица. Пешеходы, конки, экипажи лепились к одной стороне проезжей части. Клим Кириллович почувствовал, что ему трудно дышать: сизоватая пелена каких-то промозглых испарений проникала даже на лучшие улицы, отчетливо различался запах гнили, навоза.