Простивший не знает правды - Женя Шуменко

– Штерн! Перестань! – подскочила Полина и уперлась руками мужу в грудь.

– Танцор хренов!

– Мы просто чай пьем! Данил просто зашел в гости на чашку чая! – Полина продолжала отталкивать мужа руками.

– А ну танцуй давай из моего дома прочь! – потеряв терпение, Штерн откинул жену в сторону и рванул к столу.

Крючко гордо поднялся со стула, и Женька крепко схватил его за рубашку.

– Да что вы, в самом деле, себе позволяете? Я просто проведал вашу жену и мою ученицу. Она болела последние несколько дней и пропустила уроки, – возмутился тот.

– Болела, значит? – посмотрел Женька на Полину.

– Болела! Если бы ты интересовался хоть немного своей семьей, то знал бы, что твой ребенок из садика принес какой-то респираторный вирус! Но тебе вечно некогда! Отпусти моего гостя немедленно!

– Извините, – убрал Женька руки от Крючко, хотя не поверил ни единому слову Полины. – Ей-богу, недоразумение.

– Я, пожалуй, пойду, – отряхнул рубашку раскрасневшийся гость. Связываться с мужем Полины, который, по слухам, являлся бандитом, ему не хотелось. В глубине души он его жутко боялся. Но прекрасная Полина так манила к себе, и ведь обещала, что мужа дома не будет…

– Я провожу, – встрепенулась Полина и проводила Крючко до дверей.

Женька, дождавшись ее возвращения на кухню, стукнул кулаком по столу:

– Какого черта ты тащишь мужика в дом?

– Я же сказала, просто проведать пришел.

– И поэтому ты вырядилась словно на парад? Разукрасила лицо, волосы накрутила. Явно не для того, чтобы встретить меня.

– Штерн, – села Полина за стол. – Встретить тебя? Откуда мне знать, когда ты приедешь? Ты уже давно живешь своей собственной жизнью, в которой мне места нет. Ты пропадаешь целыми днями и ночами бог знает где. Тебе ничего не важно, кроме твоего спортивного клуба, пробежки по утрам и твоей банды.

– Нет никакой банды! – завелся Женька еще больше.

– Есть, Штерн, есть. Я так больше не могу. Нам даже больше не о чем с тобой поговорить.

– А с этим чемпионом по танцулькам, значит, есть о чем?

– Он внимателен, образован, и у нас с ним много общих интересов.

– Интересно каких?

– Танцы.

– Ну извини, я не танцор. Я занимаюсь боевыми искусствами.

– Штерн. Дело даже не в этом….

– А в чем? Что тебя не устраивает? Столько денег, сколько я приношу домой, этот танцор в жизнь не заработает.

– Мне плевать на деньги.

– С каких пор?

– С тех пор как я влюбилась в другого мужчину, – выдала на-гора Полина. – Черт, черт, черт! – выругалась она. – Я не хотела, чтобы все так получилось. Но неужели ты не видишь, как мы стали далеки друг от друга. – Она подскочила из – за стола и подошла к нему вплотную:

– Поцелуй меня, возьми меня прямо здесь и сейчас, на этом кухонном столе. – Она положила его горячую большую ладонь себе на грудь и заглянула ему в лицо.

– Теперь ты понимаешь, о чем я? Ты не хочешь меня, Штерн, уже давно. Когда ты спал со мной последний раз? – спросила она.

Женька молчал. Он понимал, что Полина права. Чувств уже давно не было. Они прошли. Остались только отцовские обязательства, которые могли быть исполнены без состояния в браке.

Он оперся руками на подоконник:

– Разводимся?

– Так будет лучше для нас обоих. Макс будет жить со мной. Квартиру, я надеюсь, ты оставишь нам?

– Конечно, – кивнул Женька. – Я сниму себе жилье на днях и перееду. Макс будет со мной несколько дней в неделю. Материально сына я обеспечу.

– Да-да, если ты, конечно, не забудешь о его существовании после развода.

– Не смей так говорить! Это мой сын!

– Женечка… Это факт. Ты слишком занят делами своей группировки. А ребенок должен быть сыт, обут, одет, выгулян… У тебя просто нет на это времени.

– Будет.

– Как скажешь, – вздохнула Полина, не желая спорить с упрямым мужем.

– Квартира останется при тебе при одном условии.

– Каком?

– Этот бальный барсик здесь жить не будет. Пусть как настоящий мужик заработает денег и купит вам жилье.

– У него есть жилье.

– Вот и не таскай его сюда. Нечего, чтобы сын видел.

– Если мы поженимся, то Макс будет жить вместе со мной и Данилом. Смирись с этой мыслью.

– Угу, посмотрим. Замуж выйди сначала, – фыркнул он.

– Выйду, – заверила она его.

– Дай мне свидетельство о браке.

– Зачем?

– Затем, что завтра нас с тобою разведут.

– Завтра? Как так быстро?

– Как, как? За деньги банды. Как еще. Или ты хочешь месяца три-четыре подождать?

– Еще чего! Сейчас найду! – пошла она в зал за документом.

Женька, задыхаясь от обиды и разочарования, смотрел в окно, стараясь взять себя в руки. Он знал – развестись было единственным решением. Далеко не легким, но правильным.

Шашен

Июнь, 1995 год

– Папа, я хочу быть как тренер! – смотрел на него Макс горящими глазами.

– Не будешь пропускать тренировки, обязательно станешь! – протянул Женька ему шорты, после чего еще раз прошелся махровым полотенцем по его мокрым, после душа, детским волосам.

Создать группу для совсем маленьких детей Немец решил сразу после развода. Таким образом, он проводил время с сыном три раза в неделю, забирая его на тренировки и привозя обратно к Полине после. Квартиру он снял между центром города, где жила его бывшая жена, и спортивным клубом, чтобы было удобно добираться в обоих направлениях. Иногда Макс оставался ночевать у него, но это было нечасто. После того как Женька занялся вместе с Валерой перегоном и продажей японских машин, времени у него было очень мало. Вставал он очень рано, ложился поздно. А у ребенка было свое расписание, которому ритм жизни отца не соответствовал.

Женька очень сильно любил своего сына, баловал его игрушками, тренировал в своем клубе, катал под веселые визги на шее. Он не был жестким отцом по отношению к Максу, наоборот, относился с теплом и заботой, не стыдился своих отцовских чувств и обнимал пацаненка при всех после тренировки, целуя в макушку. Макс в свою очередь играючи вис на нем, цепляясь за ногу, и, когда они куда-то вместе шли – до машины или магазина, настоятельно требовал дать ему руку. Ухватившись за огромную ладонь, он гордо шагал по улице, широко улыбаясь, совсем как его отец…

Когда Женька подъехал дому, Полина уже стояла внизу у подъезда в ожидании сына.

– Штерн, ты опоздал на пятнадцать минут, – нетерпеливо сказала она, доставая сына с заднего сиденья джипа.

– Вечер.