Современный российский детектив - Анна Майская

одну постоялицу нашей гостиницы, а двух – просто взял и бесследно похитил; ну, а во-вторых и в последних, наши военные гости наткнулись ночью на лесную банду, именующую себя так называемыми «охотничками», только охотиться они предпочитали отнюдь не на животных…

– А на кого же? – вытаращила блондинка свои распрекрасные синие глазки, расширившиеся в этот момент в искреннем удивлении.

– На живых, представь себе, малоимущих граждан, – проговорил офицер с нескрываемым отвращением, ведь, что не говори, а работу он свою знал и исполнял на отлично, давно уверовав в одну, нерушимую, истину: с одной стороны закона существуют исключительно хорошие, а с другой – соответственно, только плохие, к которым он испытывал нескрываемую, жуткую и вполне объяснимую неприязнь, – причем таких, каких, точно, не будут искать.

– Не может этого быть, товарищ полковник?! – враз повысила она в звании руководителя отделения, машинально выкрикнув первое, что пришло ей на ум при столь неожиданном объявлении.

– Может, Анабель, может, – для пущей убедительности Евгений Захарович кивнул своей головой и скорчил злобную «рожу», очевиднее всего предназначавшуюся преступникам, сравнимым разве что с беспощадным зверьем, – так вот эти мерзопакостные «ублюдки», «выродки», гнилые «отщепенцы» нашего общества – а по-другому назвать их язык просто не повернется! – выслеживали сначала самых беспомощных и социально незащищенных граждан, затем их отлавливали, под большим секретом переправляли к нам в область, где у них существует тайное логово – куда мы, кстати, сейчас и проследуем, – а потом выпускали в лес и начинали «охотиться».

– Но как про все это стало известно?! – продолжала Шуваёва выказывать искреннее, несказанное удивление, и ничуть этого не стеснялась.

– Я же, вроде, сказал, – наморщил Бунько, задумавшись, лоб, словно пытаясь одновременно отыскать в глубинах своего мозга нужную мысль либо же попросту что-то припомнить, – что военные, к слову прибывшие с Вами, Анабель, в один день, наткнулись на них нынешней ночью, перестреляли кого только возможно, а еще… им удалось спасти приговоренную к чудовищной смерти девушку, она же в свою очередь и рассказала им обо всех тех бесчинствах, что творили эти «мерзавцы». Однако, как бы мне не хотелось, пообщаться ни с кем из них не получится: генерал, вместе со своим верным спутником разумеется, «уложил» всех преступников – всех тридцать девять бандитов убил… выживших не осталось.

– Когда вы собираетесь отправиться? – выявила столичная специалистка, практиковавшая в области психологии, нескрываемый интерес, без всякого сомнения намереваясь напроситься в попутчики. – Я, наверное, поеду тоже: мне очень хочется осмотреться на месте и удостовериться – не ошиблась ли я и не кроется ли ключ ко всей этой истории не в одном, психически неуравновешенном, человеком, а в целой банде вполне здравомыслящих и беспощадных убийц? Хотя, согласно моей долгой практике, думаю, такой исход будет навряд ли, и в итоге же мы получим наслоение нового, не менее чудовищного, события на череду других, уже выявленных нами убийств, но доехать все-таки стоит – чтобы не думалось! – и убедиться в этом, скажем так, лично, воочию.

– Вот и генерал считает в точности так же, – немного разочарованно проговорил подполковник, как никто другой желавший, чтобы этот ад наконец закончился, и отчаянно надеявшийся, что, возможно, еще и психолог поддержит его в этом мысленном заблуждении, хотя, принимая во внимание, что оба события совершались в одно и то же время, но в совершенно разных точках района, рассчитывать на такой исход было практически невозможно, если, конечно, две новые жертвы не похищались для очередной, бывшей на очереди, безжалостной травли, – и потому пускай и предполагает, что происшествия эти между собой никак не связаны, но тем не менее в какой-то момент он и сам засомневался и выразил однозначное желание сопровождать нас до тайной заимки, чтобы самому взглянуть на трупы и по характерным признакам умерщвления лишний раз убедиться, что они никак не пересекаются с трагической гибелью его любимого сына.

– Вот именно за этим и я собираюсь туда отправиться, – выдала Шуваёва свое заключение, прекрасно понимая, что пора заканчивать эту затянувшуюся беседу, начинавшую представляться ей просто никчемной, – все необходимые сведения она получила, а со всем остальным можно разобраться, достигнув искомой местности, – чтобы взглянуть на покойников – каких удастся найти! – а там уже делать надлежащие выводы, ведь я сюда приехала работать, а пока ничего другого, к моему величайшему огорчению, у нас все равно не имеется, а уже пора составлять хотя бы какой-то отчет.

Едва она успела закончить, словно по чьему-то негласному повелению, на столе у Бунько зазвонил телефон и из непродолжительного разговора, состоявшегося тут же, в присутствии профессиональной московской специалистки, стало известно, что все подготовительные мероприятия успешно закончены и можно уже выдвигаться в дальнее, не обещающее быть легким странствие.

– Все, Анабель, нам можно ехать: все собрались и ждут на улице только нас, – озвучил руководитель суть состоявшегося доклада, озвученного ему дежурным, одновременно любезно приглашая высокую московскую гостью проследовать с ним на выход.

На улице их дожидались машины: один «уазик», принадлежащий военным, где – то ли по какому-то странному стечению обстоятельств, то ли просто умышленно, не беря во внимание капитана и генерала – уже находилась оперативница, словно зачарованная беседовавшая с Олегом, как и она, занявшим заднее место; и второй «уазик», служебный, где теперь помещались свободный, не задействованный в дежурной смене, водитель, участковый, эксперт-криминалист, один из заместителей начальника и на этот раз прибывший вовремя, а скорее всего, просто не пожелавший гробить в лесу личный автомобиль следователь Енотов. Нужно было видеть тот взгляд, каким белокурая красавица одарила беззаботно ворковавших друг с другом влюбленных, будто бы она собиралась на одном из них прожечь не заживающую сквозную дыру, и этим человеком представлялся отнюдь не военный; однако это состояние было мимолетным, возникшим ввиду неожиданной ситуации, и профессиональная специалистка-психолог быстро смогла взять себя в руки и придать выражению лица непринужденное состояние; но вместе с тем такая ее непреднамеренная вспышка ярости ни была не замечена, и Бунько, шедший с ней рядом и нечаянно узревший волну непроизвольного гнева, мысленно усмехнувшись, подумал: «А дамочка-то у нас не без придури», – но вслух ничего не сказал, а уверенным шагом последовал на оставленное специально для него место, бывшее, разумеется, спереди, рядом с усевшимся за управление автомобилем генерал-лейтенантом. Шуваёву, следующую к той же автомашине, но, единственное, собиравшейся устроиться сзади, возле понравившегося ей капитана, занимали в это мгновение совсем даже иные мысли: «И как, простите меня, эти «голубки» так неожиданно «сворковались»? Я первая «положила глаз» на этого молодого красавца – так почему я теперь должна его уступать кому-то другому, причем просто так, считай, что