Клуб любителей искусства и расследований - Марк Экклстон

смогу фотографировать улики. Еще куплю несколько пар перчаток и пакеты с застежкой-молнией. Хотя, будем надеяться, что использовать их нам не придется.

Все знали, что в последней фразе она лукавит. Ей не терпелось найти и положить в пакет что-нибудь жуткое.

Примерно через два часа Астрид свернула в переулок рядом с Нидлс-Ай. Там она увидела стоящую в темноте Аннабель. Та подняла воротник пальто и вышла под свет уличного фонаря, словно героиня детективного фильма в жанре нуар.

– Как дела, Аннабель?

– Лучше и быть не может, Астрид. Все происходящее так… – Она расплылась в глуповатой улыбке. Астрид тоже нравилось проводить ночные раскопки, но Аннабель испытывала куда больше удовольствия. – Не верится, что мы здесь. Расследуем преступление.

Астрид прислонилась к воротам:

– Может, даже убийство.

– Верно, это еще лучше, – подхватила Аннабель. – Только я вот все думаю. Есть ли у нас хоть один подозреваемый?

– Что касается смерти Виктора, есть Синтия.

– Его вдова?

Астрид рассказала, что Синтия, похоже, чуть ли не вздохнула с облегчением после смерти мужа. Аннабель нисколько не удивилась. Теперь Синтия могла выйти из тени властного супруга и хоть раз оказаться в центре внимания. Достаточно ли такой причины для убийства? Аннабель в этом не сомневалась.

– Значит, она главная подозреваемая, – сказала она, потирая руки. – А что тогда с Сайласом?

– Мистер Ригби.

– Ладно. Я слушаю. – Аннабель и бровью не повела.

– Я встретила Ригби в саду, и он жаловался на новые таблички. Те, что для детей. Знаешь – полетай как пчелка. Что-то в таком духе.

– О, мне они очень нравятся!

– Да, и Сайласу тоже нравились. Мистер Ригби их убирал, а Сайлас возвращал на место. Ригби это очень раздражало. – Произнеся предположение вслух, Астрид поняла, насколько оно абсурдно. Убить из-за табличек.

А вот у Аннабель опять не возникло ни тени сомнения.

– Это мотив. Не будем его отметать. – Она улыбнулась. – Ты молодец.

Астрид впервые разговаривала с Аннабель наедине. Сейчас та вела себя гораздо дружелюбнее.

За углом послышались шаги. Астрид чувствовала, как по рукам бегут мурашки. После захода солнца стало намного холоднее. Она полезла в сумку и достала флисовую кофту с длинными рукавами, купленную недавно в благотворительном магазине.

Из-за угла показались Рен и Фрэнк. На его плече висела старомодная холщовая спортивная сумка. Оттуда торчало несколько деревянных рукояток. На коленях у Рен лежала корзина с фонариками и походными лампами. Когда они приблизились, Астрид как раз натягивала кофту.

– Какой чудесный вечер, – сказал Фрэнк, швыряя сумку на землю. – Принес пару лопат. Кирку. И веревку.

– Веревку? – переспросила Астрид.

Фрэнк потер руки.

– Мы же не знаем, что там. Вдруг что-то тяжелое?

От этой мысли теперь сложно было отмахнуться. В земле может лежать что-то тяжелое, и им, вероятно, придется вытаскивать это с помощью веревок. Затея стала казаться всем менее заманчивой, поэтому они обрадовались, когда из-за угла появился Кабир и общее настроение изменилось.

Его наряд сгодился бы для теннисного турнира: выглаженные белые брюки, белая рубашка, кремовый свитер с V-образным вырезом. В одной руке он нес черную спортивную сумку. В другой – теннисную ракетку, которой весело им помахал. Они молча стояли и глазели на него.

– У вас что-то случилось? – спросил он с тревогой.

– Ну, э-э… – Аннабель оглядела его с ног до головы. – Ваш наряд…

– Да, точно. – Он похлопал по рукаву свитера. – Извините, я иногда и забываю, что на мне одежда.

– А почему на вас именно эта одежда, Кабир? – уточнила Рен.

– Ну, на самом деле я сказал Джин, своей жене, что сегодня вечером пойду на очередную тренировку по теннису в спортивном центре. Что я считаю приемлемым. Секреты сохраняют брак. Верно? – Он показал им большой палец вверх, но времени ответить не дал. – В любом случае я очень рад уйти из тенниса. Он мне не дается. Вторая подача не получается, даже говорить о ней не хочу. – Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание. – Извините за бессвязную речь, просто очень приятно быть здесь. А вам?

– Конечно, – сказала Рен, включив фонарик и подсветив им свое лицо снизу. – Это все даже слишком захватывающе, – простонала она.

– Хватит, – одернула ее Аннабель, – нужно сосредоточиться.

Властная Аннабель вернулась.

Рен выключила фонарик:

– Есть.

– Отлично. Итак, все знают план? – спросила Астрид, стремясь перехватить лидерство у Аннабель.

Все кивнули.

– Тогда… давайте действовать. – Астрид выудила ключ из кармана.

– Подожди, – подал голос Фрэнк. – Надо сверить часы.

– Э-э… Зачем? – спросила Аннабель. – Мы же не будем разделяться?

– Нет, не будем, – подтвердила Астрид.

– Хорошо, – пробормотал Фрэнк. – Хотя, может, и стоило бы.

– Ладно, за дело.

Астрид вернулась в переулок и открыла железные ворота. Все прошли внутрь и дождались, пока она снова закроет замок.

Впереди темнел дом, конек крыши почти сливался с чернильным небом. Единственными пятнами света были слабые отблески от острова Великобритания на севере. Члены Клуба прошли по гравийной дорожке в дальнюю часть сада. Стояла кромешная темнота. И тишина – если не считать хруста гравия и грохота от сумки Фрэнка.

В окне наверху вспыхнул свет.

Рен прошептала:

– Там кто-то есть?

– Нет-нет, – успокоила Астрид, – просто несколько лампочек с таймером. Чтобы дом не выглядел пустым.

– Теперь уже можно зажечь фонарики? – спросила Аннабель.

– Да, можно, – сказала Астрид. – Мы далеко от ворот.

Рен включила свой. Она порылась в своей корзине и раздала фонарики остальным. Астрид шла впереди, освещая дорогу. Аннабель, Рен и Фрэнк следовали за ней, а Кабир замыкал цепочку. Он направил луч фонаря в сад, подсветив серебром верхушки деревьев. Высоко в ветвях раздался треск, вниз посыпались листья.

– Боже, – голос Кабира дрогнул. – Что это?

– Что-то живущее на дереве, вероятно, – отозвался Фрэнк. – Знаю, предположение дикое, но все же.

– Не обращайте на него внимания, доктор, – сказала Аннабель.

– Пожалуйста, зовите меня Кабир.

– Послушайте, друзья. – Астрид остановилась и повернулась к ним. – Волноваться нам не о чем. Так что постарайтесь сохранять спокойствие.

Казалось, она пытается убедить саму себя. Пробираться к могиле в кромешной тьме, честно говоря, было жутковато.

Нервничала не только она. Аннабель оглядывалась через плечо при каждом звуке. Или замирала, глядя на свет в окне, будто дом мог ей подмигнуть. Рен и Кабир не проронили ни слова. Только Фрэнк с виду хранил спокойствие. Он насвистывал что-то себе под нос, спортивная сумка покачивалась на плече – вылитый моряк, сошедший на берег в увольнение.

Они остановились, когда тропа достигла просвета среди рододендронов. Он зарос, ветви с двух сторон от прохода сплелись вместе. Астрид шагнула вперед и встала, прижавшись спиной к холодным листьям, чтобы остальные могли протиснуться.

На другой стороне они выстроились