Поздние последствия - Кнут Фалдбаккен

— Заходите. У нас сегодня такая радость, так что хочется поделиться с кем-то.

Да, нечасто стражей закона встречают такими словами, подумал Валманн, пока они с Энгом входили в прихожую.

— А что за радость? — Валманн попытался поддержать разговор. Им с Энгом следовало бы, собственно говоря, сесть в такси и мчаться в дом общины, чтобы наконец поговорить с Бломбергом, однако, возможно, беседа с его женой тоже даст им что-то интересное. Кроме кофе и пирожных.

Он осмотрелся в гостиной со старомодной мебелью, освещаемой только торшером, который стоял в углу около залатанного стула. Все выглядело чистым, убранным и немного потертым.

— Наша дочка вернулась домой, — прозвучал внезапный ответ. — Располагайтесь, а я пока поставлю кофе.

— Дочка вернулась? Это звучит очень… — Валманн и Энг остановились посреди комнаты.

— Мы целый месяц не имели от нее никаких вестей, а сегодня днем она позвонила! — взахлеб произнесла фру Бломберг. — Мы так переживали и ждали… ждали самого худшего. У нее и раньше были трудности, у нашей дочурки. Много опасностей подстерегает молодых людей в наши дни. Мы молились за нее…

— Вы знаете, откуда она звонила?

— Из Левангера! — Фру Бломберг произнесла это таким торжественным тоном, будто речь шла о Земле обетованной.

— Фру Бломберг… — Валманн решил, что настал момент сообщить хозяйке о цели их посещения. — Мы пришли, чтобы поговорить с вашим мужем и вами именно о вашей дочери и ее связи с неким Агнаром Скардом. Агнаром Ильей Скардом.

— Братом Ильей?

— Нам стало известно, что у нее довольно близкие отношения с этим проповедником.

Глаза фру Бломберг забегали.

— А что в этом плохого?

— Мы надеемся узнать это от вас и вашего мужа.

— Да, видите ли… Мы ведь тоже все неправильно поняли. Мы были ослеплены. Мы не могли согласиться с тем, чтобы молодая девушка проводила все свое время с таким мужчиной.

— Таким? Что вы имеете в виду?

У фру Бломберг на глаза навернулись слезы.

— Я знаю, что он покаялся в своих грехах и получил прощение. Он самолично рассказывал об этом в нашей общине. Но все же… Нашей Агнете так трудно пришлось со всеми этими мужчинами. А брат Илья признался, что все еще чувствует плотские желания в своем сердце и ежедневно борется с дьяволом!

— Аминь… — пробормотал Энг и отвернулся, чтобы она не увидела, что он с трудом сохраняет маску приличия на лице.

— То есть вы опасались, что между ними любовная связь? Это вы хотите сказать?

— Мужчины всегда с вожделением смотрели на нашу Агнете! — Ее голос задрожал. — Мы пытались дать ей хорошее воспитание. Рассказывали ей о плотских желаниях, дьявольских соблазнах и о благопристойной жизни. Но у нас ничего не получилось. Наши слова не доходили до нее. Она отвернулась от нас, будучи еще совсем юной.

Фру Бломберг остановилась около буфета, на котором по обе стороны фотографии в рамке стояли два высоких подсвечника. С фотографии смотрела красивая молодая девушка с лентой в темных локонах и серебряным крестиком на шее. Вся композиция напоминала алтарь, воздвигнутый в честь Агнете — погибшей для родителей. До телефонного звонка.

— И что, теперь она отвернулась от брата Ильи?

— Мы как раз этого и боялись! Что нам было думать? Мы же слышали, что они жили под одной крышей.

— А теперь вы больше не боитесь?

— Нет, после того, как она позвонила и рассказала, как он ее наставлял. Она поехала вместе с ним, чтобы посетить две общины в Левангере. Там на нее снизошла милость Господа, и она покаялась в грехах своих. Они стояли вместе и свидетельствовали. Она рыдала в телефоне. Вы не представляете, какая радость… — Фру Бломберг отвернулась, чтобы скрыть слезы. — Минуточку, сейчас будет кофе! — вскрикнула она, исчезая на кухне.

— Аллилуйя! — тихо запел Энг.