Тест на доверие - Галина Владимировна Романова

– Выходим, – снова скомандовал Миша.

Накинув на голову капюшон ветровки, Маша пошла за ним по автобусу на выход.

Глава 3

Когда они вошли и принялись рассаживаться вокруг стола для совещаний, Зорин заканчивал с кем-то телефонный разговор. Неприятный, на повышенных тонах. Закончился он посланием кого-то в неопределенное место.

– Да иди ты! – выпалил Зорин и положил трубку. Осмотрел их всех и хмуро проговорил: – У нас новое дело.

Маша напряглась. Лицо Зорина со сведенными бровями, морщинами, прорезавшими высокий лоб, и побелевшими губами хорошего дела не предвещало.

Какая-то дрянь, навязанная со стороны, принялась она тут же мысленно угадывать. Она такие гнилые дела любила. Кто-то что-то спихнул на их отдел. И у Зорина не вышло отбрыкаться. Почему? Потому что там сто процентов «глухарь».

– В общем, так… На бульваре… – Зорин назвал точный адрес, – напротив ресторана «Фантастик» найдено тело мужчины.

– Товарищ полковник, так это же не наша земля, – ожидаемо возмутился майор Никита Подгорный – их с Мишкой коллега и начальник.

– А то я не знаю! – взвился мгновенно Зорин, словно только и ждал его возмущения. – Тело нашли не на нашей земле. А проживал гражданин на нашей! Вот и велено сверху дело забрать. Вопросы?!

Вопросов не нашлось. Хотя у Маши один имелся. И, слегка кашлянув, она спросила:

– Как он умер?

– Шустрая, – то ли похвалил ее Зорин, то ли нет и посмотрел на нее по-особенному. – В этом-то и вся закавыка, Лунина. В причинах его смерти и мотивах.

Зорин на минуту замолчал, погрузившись в размышления. Маша ни на кого не смотрела, рассматривая линии на своей правой ладони. Подними она глаза, ослепила бы блеском. И Миша сразу попытался бы увести ее от дела подальше. Потому что, когда его сестра искрится вся таким вот азартом, добра не жди. И сама не станет ни спать, ни есть, и никому не даст. До обморока весь отдел доведет своим энтузиазмом.

– Смерть наступила в результате проникновения острого предмета в область сердца. Предмет на месте. Это заточка. На ней, кроме его пальцев, никаких отпечатков. И никто ничего не видел, разумеется.

– Он пытался остановить убийцу? Хватался за орудие убийства? – сразу сделал предположение Никита Подгорный.

– Это самоубийство? – вырвалось у Маши.

И мгновенно в кабинете повисла тишина.

– Что? – осмотрела она всех, включая Зорина. – Если на орудии убийства только его пальцы, то смело можно предположить, что он так изобретательно решил свести счеты с жизнью. Потому что, если бы он пытался остановить убийцу, случилась бы борьба. Это непременно привлекло бы внимание прохожих. Там очень оживленное место, я его знаю.

– Год в Москве, а все-то она уже знает! – то ли похвалил, то ли осудил ее Зорин. – Но предположение твое, Лунина, верное. Наши коллеги, установившие личность погибшего, нашли в его квартире посмертную записку. Очень подробную: как, почему, и что не следует никого винить, и так далее.

– Если это самоубийство, товарищ полковник, зачем мы? – продолжил ворчать майор Подгорный.

– А затем, майор! Что это кому-то надо! – Нервы у Зорина сдали окончательно, и он принялся орать, толкая руками папки на столе. – Все очень умные! Им не надо, а вы возитесь! И полный отчет к завтрашнему утру по происшествию! Да ладно бы, если бы все так просто было…

И снова последовала пауза. И снова Маша побоялась поднимать глаза.

Что-то было не так с этим предполагаемым самоубийством. Что-то страшно не нравилось полковнику. Только озвучить он не решался. И вряд ли озвучит. Если только в процессе расследования. Но не сейчас.

– Обстоятельства дела таковы, – начал он нехотя. – Лебедев Павел Семенович – пятидесяти пяти лет от роду, успешный бизнесмен в недалеком прошлом – не просто покончил с собой. Он ушел из жизни напротив ресторана, в котором в тот момент обедал его родной брат – ныне действующий успешный бизнесмен. И Лебедев пытался попасть туда. Но охранник, недавно устроившийся на работу, не знал младшего брата своего босса в лицо и погнал его от входа. Тот спустился по ступенькам, сел на лавочку и воткнул себе в сердце заточку. Что скажете?

Поднялся неясный шум, каждый пытался что-то предположить, состряпать на ходу хоть какую-нибудь версию. Молчала лишь Маша. Она рассматривала линии на правой ладони.

– Лунина, что молчишь? – Зорин отчетливо скрипнул зубами. – Коллеги уже в деле, а ты линии рисуешь на руке. Что скажешь, старший лейтенант?

Маша резво встала. Тряхнула головой, приводя в беспорядок пряди модной стрижки. Длинная челка тут же закрыла ей пол-лица.

– Думаю, что все не так, как показалось на первый взгляд, товарищ полковник. И мне в том числе.

– В смысле? – Его нижняя челюсть чуть выдвинулась вперед – скверный признак.

– Если Лебедев в недалеком прошлом был успешен, то, смею предположить, имел соответствующий статус, воспитание.

– Это ты к чему? – перебил ее майор Никита Подгорный. – Не пойму.

– Это я к тому, товарищ майор, что заточка в его руке не стыкуется с его образом жизни. Откуда у него оказался этот уркаганский инструмент? Сидел, писал посмертную записку и затачивал отвертку на станке? Думаю, он выбрал бы что-то более надежное, решив уйти из жизни. А заточка… Не вяжется, товарищ полковник.

– Вот я так и предполагал, Лунина! Вот так и думал, что ты непременно подкинешь нам дегтя в мед! – со странным хохотком воскликнул Зорин.

И опять было непонятно: хвалит, ругает, осуждает?

– И? Что ты этим хочешь сказать, Лунина?

Полковник уперся ладонями в край стола. Подался вперед, как перед броском. На Машу смотрел, опять же, странно. И с осуждением, и с надеждой будто.

– Возможно, Лебедев и хотел покончить с собой. И записку оставил, и все такое… Зачем-то к брату приехал в его обеденный перерыв. Но… – Она осмотрела притихших коллег. – Но он не сам воткнул себе в сердце заточку. Его убили.

– Вот, я так и знал! – с силой опустил ладони на стол Зорин. – Вот возьмет слово Лунина – и перевернет сразу все с ног на голову! Я же ясно тебе сказал: коллеги наши из соседнего района там все проверили. Во всем удостоверились. Нам только документы в папку подшить.

– Прошу прощения, товарищ полковник… – Маша нервно завернула длинную челку за ухо. – Если все так тип-топ, чего они поспешили от этого дела отписаться? Сами не могли, что ли, документы в папку подшить?

Маша слышала протяжные вздохи брата и понимала, что