Бесшумная смерть - Эдуард Анатольевич Хруцкий

старенький «москвич». Они прожили десять лет, плохо ли, хорошо, а прожили. Когда он женился на ней, ее отец, доктор наук, завотделом в Институте мировой экономики и международных отношений, весьма поощрял брак дочери и занятие зятя.

Он любил при каждом удобном случае сказать:

– Мой зятек из Конторы Глубокого Бурения. Говорил он это весьма многозначительно, будто Олег был не скромным капитаном, а минимум полковником.

Место работы зятя как бы определяло благонадежность семьи. И друзья тестя, говоруны и краснобаи, все как один люди весьма обеспеченные и обласканные властью, заводя крамольные разговоры, шутили:

– Тихо, друзья, в этом доме витает тень Дзержинского. Но пришло время головокружительных разоблачений. Однажды Олег пришел домой и увидел тестя, попавшего нынче в Президентский совет, тещу, ну и, конечно, жену.

– Нам надо серьезно поговорить, – сказала жена.

– О чем?

– Ты должен уйти из КГБ.

– Почему?

– Понимаешь, Олег, – твердо сказать тесть, – твоя служба в этом доме бросает тень на нашу семью.

– Давно ли?

– Я член демпартии, состою в Президентском совете, депутат. Моя жена – социолог, работает у Бурбулиса, Наташу взяли на телевидение. Ты понимаешь?

– Нет. Я не ворую, не спекулирую. Я охраняю страну.

– Ну зачем этот ненужный пафос. Увольняйся, я найду тебе работу.

– Спасибо, я останусь служить на Лубянке.

– Значит, ты так решил? – зло спросил тесть.

– Да.

– Тогда я от тебя уйду, – спокойно сказала жена.

– Как уйдешь?

– Заберу сына и уйду.

В тот вечер Олег не принял ее слова всерьез. А на следующий день, вернувшись домой, он нашел записку, в которой жена извещала его, что уходит, забирает машину и вещи, и сообщала счет в сберкассе, на который он должен переводить алименты. Он ей больше не звонил, сына не видел. Почему-то не тянуло его к нему. Порвал – значит, порвал. Деньги переводил исправно, оставив в финчасти заявление.

Поэтому ему некого было ждать. Он лежал, прислушиваясь к шагам в коридоре, шорохам деревьев за открытым окном, к какой-то мелодии, доносившейся издалека. Нужно будет попросить ребят, чтобы они принесли магнитофон. Радио слушать не хотелось. Устал он от мрачных новостей новой России.

Сергей Никольский

Всю ночь шел дождь, и утро пришло сырое и прохладное. После десятидневной утомительной жары ненастный день принес долгожданное избавление. В открытое окно залетел упругий прохладный ветерок, и пах он не бензиновой гарью, а клейкой пряностью листьев.

Сергей снял сковородку с плиты и выглянул во двор. Старые деревья под окном отливали глянцевой зеленью. Это были старые, заслуженные обитатели Москвы, чудом сохранившиеся в разные периоды градостроительных новаций.

Завтракал Сергей уже много лет удивительно однообразно: яичница и чашка кофе. Потом он быстро вымыл посуду, сел, включил радио «Ретро» и закурил. Что может быть слаще первой утренней сигареты, которую можно выкурить абсолютно спокойно, делая вид, что торопиться тебе некуда.

А он действительно никуда не торопился. Прошло то счастливое время, когда Сергей ни свет ни заря несся в отделение. Прошло. За пятнадцать лет службы он с трудом выскребся в майоры, переходив семь лет в капитанском чине. И вот сегодня перед ним опять стояла дилемма: служить еще пять лет, дожидаясь пенсии, или подавать рапорт и уходить. Образование у него было весьма престижное – юрфак МГУ, нынче такие люди ценились. За два года он достаточно прилично выучил английский и подумывал, не заняться ли французским. Образование, знание языка и опыт милицейской работы раскрывали перед ним некие перспективы в этом базарно-рыночном мире. Сергей был хорошим сыщиком, даже очень хорошим, но тем не менее служба его складывалась крайне неудачно. После МГУ и спецшколы почти все его соученики попали на Петровку или в аппарат МВД, а ему досталась участь опера «на земле». В одном ему повезло – он попал в 108е отделение, которое находилось в пяти минутах ходьбы от дома. В отделении он пользовался непререкаемым авторитетом, но окружное и городское начальство его недолюбливало за прямоту и строптивость. Правда, в прошлом году он наконец-то получил майорские звезды и даже стал замначальника отделения, но в должности этой проходил совсем недолго.

Бывший институтский дружок, ставший мафиозо, Лешка Тарасов, после того как Сергей плотно сел ему на хвост, позвонил кому надо, и Никольский вновь пересел в до боли знакомую комнату, которую делил с молодым опером Мишей Лепиловым. Зама вместо него прислали из 83го отделения. Парень был знакомый и неплохой. Несколько дней назад освободилось место начальника уголовного розыска, и шеф отделения подполковник Беляков быстро написал представление на Никольского.

Беляков был неплохим мужиком, настоящим ментом, но он давно уже переходил пенсионный срок, погряз в строительстве дачи. Нынешняя должность давала ему некоторые возможности, и он прилагал огромные усилия, чтобы усидеть на этом месте как можно дольше. Больше всего начальник боялся «варягов». Черт его знает, чего от них ожидать. А свои как на ладони.

Сергей докурил сигарету, взял «трофейный» сотовый телефон. Бандюган был уже в Бутырке, а маленький аппаратик здорово выручал Никольского. Вопросы этические, то бишь оплаты, его не волновали – у бандюганов денег хватит.

Со злорадным удовольствием Сергей набрал свой служебный номер.

– Сто восьмое, лейтенант Лепилов.

– Привет, Миша.

– Здравствуйте, Сергей Васильевич.

– Я задержусь, у меня встреча с источником.

– Понял. Вас Беляков спрашивал, просил позвонить.

– Спасибо.

Никольский набрал номер начальника.

– Слушаю, Беляков, – пророкотал в трубке сочный баритон.

– Никольский, Виталий Петрович.

– Ты где?

– Дома.

– А что, рабочий день не начался?

– У меня через пятнадцать минут встреча на конспиративной квартире.

– У вас, сыщиков, всегда отговорки есть, но пришел конец твоей вольнице. Опять я грудью на амбразуру лег, но тебя повысил!

– Спасибо.

– Приказ подписали, ты теперь начальник угрозыска, так что, считай, тебя в прошлый раз понизили всего на одну ступень.

– Спасибо.

– А ты не рад разве?

– Ей-богу, не знаю.

– Ну вот, трать нервы, печень напрягай ради вас.

– Так вы бы сказали, Виталий Петрович, я бы с удовольствием свою печень напряг.

– Не по чину тебе с начальством пить.

– Это точно. Виталий Петрович, помните, мы фирму «Аскольд» прикрыли?

– Помню.

– Я вчера помещение вскрыл, подвал осматривал, так там бесхозного кафеля и дубовых панелей не счесть.

– Врешь?

– А вы говорите, я неблагодарный.

– Сережа, век не забуду.

– Возьмите ключи у меня в столе и сами осмотрите клад.

– Спасибо. – Начальник бросил трубку.

Ну вот, Сергей Васильевич, недолго ты ходил старшим опером. Известие это не очень обрадовало Сергея. Новая должность была слишком уж хлопотливой, но если Тарасов узнает, то наверняка у него настроение ухудшится.

Нет, не все могут