Утерянный жемчуг - Крис Велрайт

быть причастен к убийству. Простолюдины всегда не договаривают следователям, часто лгут и притворяются, поэтому тебе будет проще выведать информацию. Я уверен, что тот, кто в этом замешан работает здесь, либо имеет тут своих людей. Аккуратно поспрашивай, послушай сплетни и сообщи потом мне. Приходили ли к этому господину гости, кто приносил ему еду вечером, ходил ли он куда-то и прочие детали. Меня ты сможешь найти в сером доме с красной крышей на персиковой улице, я буду ждать отчет за каждый прожитый тобой день. Тебе все ясно?

Мэйлинь так и не нашла в себе силы, чтобы развернуться к господину. Это было неуважительно, но ее словно сковало льдом. Она коротко кивнула.

— Тогда ты свободна. Не забудь поблагодарить меня за терпение к твоему отвратительному поведению неподобающему простолюдинке. Я мог бы только за это приказать наложить на твою семью штраф, а тебя наградить двадцатью ударами палок.

— Благодарю, господин, — прошептала Мэйлинь, боязливо открыв дверь и выскочив из комнаты.

Глава третья

На душе стало чуть легче, когда Мэйлинь вернулась на кухню и увидела улыбку подруги. Суи была очень добрым человеком и к тому же начала здесь работать в то же время, что и Мэйлинь. Они быстро нашли общий язык и постоянно друг другу помогали.

— Я слышала, что произошло. — Суи взволновано подбежала к Мэйлинь и протянула ей чашку горячего чая. Она оглянулась по сторонам и увидев, что никто из других работников на них не смотрит, добавила: — Пей, пока никто не видит. Думаю, что от одной пиалы тут никто не обнищает.

Они отошли в сторону, присев за пышущей жаром печью. Суи подтянула к ним корзину с овощами и принялась очищать лук от кожуры. Впереди был день, полный работы: надо было следить за чистотой на кухне, подготавливать продукты, необходимые поварам для приготовления блюд, стирать простыни, выбивать матрасы, подавать еду и многое другое, что делало жизнь постояльцев гостиницы такой приятной и уютной.

Мэйлинь была рада и благодарна богам, что у нее есть такая работа. Когда она прибыла со своей семьей в Синтору, они были похожи на грязных щенков, оторванных от матери. Языка не знали, денег оставалось немного, работу им никто давать не хотел. Мэйлинь тогда приходилось учиться разговаривать на странном, звучащем слишком жестко для ее слуха, языке буквально на ходу. Она днями и вечерами бегала по городу, пытаясь найти хоть какое-то дело, за которое могли бы заплатить. Но, как оказалось, Синтора кишела теми, кто нуждался в работе, к тому же никто не хотел принимать сэянку. Торговцы опасались, что она начнет воровать или продавать что-то запрещенное в их лавках, а для таких профессий, как носильщики рыбы, рикши, портовые работники, ей просто не хватало сил. А больше ничего она не умела, кроме как продавать рыбу, чистить рыбу, ловить рыбку, глубоко нырять и надолго задерживать дыхание. Все ее навыки оказались ненужными в столице Синторы. Если бы не умение отца вырезать деревянные игрушки, они бы точно погибли с голоду в первую же зиму.

Поэтому Мэйлинь была так счастлива, когда к ней, чумазой и в потрепанной одежде, на рынке подошла женщина — хозяйка гостиницы и предложила работу. Как оказалось позднее она и сама была сэянкой и не один день наблюдала, как Мэйлинь продолжала искать способы заработать, не опускаясь до воровства и проституции. Госпожа помогла их семье влиться в круг других сэянцев. Оказалось, что весь город делился на сообщества — это позволяло людям выживать.

В тот день хозяйка привела Мэйлинь в гостиницу, которая показалось ей домом богатых чиновников. Для простой девчонки, дочери рыбака, дом с большими окнами, крепкими каменными стенами и прочными полами — виделся настоящим дворцом. Потому что даже в Вите ее семья продолжала жить в жалкой лачуге в самом плохом районе портовой части города.

Хозяйка приказала ей вымыть полы, начистить овощей и загрузить соевые бобы в пресс для изготовления масла. После этого она лично проверила проделанную работу, напоила горячим чаем и озвучила, сколько готова платить за такой труд. Мэйлинь, не раздумывая, согласилась, особенно когда узнала, что работать придется всего-то с раннего утра до позднего вечера. Она была очень благодарна хозяйке и потому сейчас сидела в расстроенных чувствах. Если она подчинится приказу капитана и начнет тут все вынюхивать, то не подставит ли этим госпожу Ицин? К тому же, если ей необходимо узнать кто был тот гость, потребуется тайно проникнуть в комнату хозяйки и заглянуть в ее книги. От этого на душе стало еще хуже, ведь именно госпожа Ицин научила ее говорить и писать на синторском, а теперь она так ей отплатит — неуважительно полезет куда не следует.

— Мэйлинь, — позвала ее Суи, — расскажи, что там случилось. Я слышала, что нашли мертвого мужчину. Но почему именно ты его нашла? С какой стати ты вообще стала обслуживать второй этаж? Тебя повысили, а ты не посчитала нужным поделиться этой новостью с подругой? — Суи хитро прищурилась, улыбнулась и весело добавила: — Зазналась, что ли? А этот молодой служитель закона такой красавец! Будто сошел со страниц любовных романов. Ты ему случаем не приглянулась? А то больно молчаливая сидишь. — Суи вновь обратилась к своим мечтам, как часто любила делать за работой. — Вот было бы здорово, чтобы у тебя все случилось как в «Заледенелой печали». Там тоже простая служанка вдруг понравилась богатому господину. Она поначалу не поверила в его чувства. Оно и понятно: с чего такому, как он, понадобилась простушка? Но когда он спас ее от жадной матери, пожелавшей продать собственную дочь в бордель, тогда их чувства наконец раскрылись.

— Суи, ты такая иногда дурочка, — засмеялась Мэйлинь. — Этот господин не из тех, кто будет тратить свое ценное время на спасение простолюдинок. Да и какой будет жизнь для таких влюбленных? Их не примут родители и не поймут друзья.

— Ой, да сдалось тебе чужое мнение, — Раздраженно отмахнулась Суи, — в книге они уехали в другую провинцию и все у них сложилось.

— Это в книге, — Мэйлинь отставила чашку и принялась помогать подруге чистить овощи.

— А все-таки здорово бы было. Тогда эти зазнавшиеся клуши со второго этажа треснули бы от зависти. — Суи бросила короткий взгляд на вошедшую в кухню Бию. — Смотри, как щеки надула. К нам идет, небось сейчас будет командовать,