Запретная связь - Геннадий Геннадьевич Сорокин

Звали ее Марина Свиридова. Абрамов считал ее своим личным врагом. Он был уверен, что она была причастна к событиям, приведшим к гибели инспектора уголовного розыска Алексеева.

Свиридова была дерзкой женщиной с атрофированным чувством стыда. В первый раз, встретив Абрамова в коридоре общежития, она повернулась к нему спиной, задрала халат, обнажив неприкрытые ягодицы.

— Товарищ инспектор! Посмотрите, у меня тут прыщика нет?

Абрамов смутился, покраснел, но сумел взять себя в руки.

— Гражданка! — строго сказал он. — Прекратите безобразие, или я задержу вас!

— За что? — изобразила изумление Свиридова. — За то, что у меня прыщик на заднем месте вскочил? Разве за это можно арестовать?

— Гражданка! Вы ведете себя неподобающим образом в присутствии сотрудника милиции. Вы вышли в общественное место без нижнего белья!

— Здесь — женское общежитие, — дерзко парировала Свиридова. — Кого мне стесняться? Соседок по комнате?

Иван не стал ввязываться в бессмысленный спор и ушел на вахту. Поле боя осталось за Свиридовой. За несколько месяцев до этой встречи Свиридова проделала точно такой же номер с инспектором уголовного розыска Алексеевым. Встретив милиционера в коридоре, она не стала поворачиваться к нему спиной, а распахнула полы халата, под которым ничего не было.

— Товарищ инспектор, посмотрите, у меня вот тут, внизу живота, прыщик не вскочил?

Алексеев со скорбным видом осмотрел обнаженную снизу женщину и с сожалением сказал:

— Какие же у тебя кривые ноги! Мама в детстве не пеленала как надо?

Ноги у Свиридовой были обычные, без искривлений. На издевку инспектора она обиделась, обругала его охламоном и ушла к себе в комнату.

…Абрамов отвел Свиридову в дальний угол фойе.

— Ты что, прятаться от меня надумала? — спросил он. — Не твой ли ребеночек у меня в авоське?

Свиридова шарахнулась в сторону, но Абрамов успел задержать ее.

— Что, Марина, совесть нечиста? Не ты ли зародыша у тропинки подкинула?

— Ничего я про него не знаю, — зашипела Свиридова. — Незачем на меня чужие грехи вешать.

— Смотри, Марина! Дознаюсь, что ты к этим темным делам причастна, я тебя не пощажу.

Свиридова ничего не ответила и ушла на улицу.

Участковый сообщил, что транспорта в ближайшие пару часов не будет. Абрамов прикинул и решил, что до отдела проще доехать на общественном транспорте, чем дожидаться неизвестно чего. С зародышем в авоське он сел в трамвай и поехал в город.

«Интересно, как бы граждане отреагировали, если бы узнали, что у меня в свертке лежит? — подумал он. — Наверное, посторонились бы, чтобы к беби-боксу случайно не прикоснуться. Бедный человечек! Никому-то он не нужен, никому до него дела нет, кроме странной девушки по фамилии Журавлева. Проверить ее, что ли? Может, это ее плод? С другой стороны, кто мне даст время и возможность искать мать этого зародыша? Сегодня же вечером его увезут на экспертизу и после проведения исследований утилизируют».

В какой-то момент Ивану показалось, что зародыш пошевелился в пакете. Его пробил холодный пот. Осторожно, чтобы не привлекать внимания стоящих рядом пассажиров, он посмотрел на «беби-бокс». Все было в порядке. Зародыш не ожил и признаков жизни не подавал.

«Черт побери! — подумал Абрамов. — Если Девичья роща будет моим участком, то мне придется постоянно выезжать на место обнаружения зародышей. Не проще ли прикрыть эту лавочку? Ну и что, что никому до них нет дела? Я, как коммунист, могу настоять на проведении всестороннего расследования. Не сами же по себе зародыши лоно матери покидают! Кто-то помогает женщинам избавиться от нежелательной беременности. Если я найду этого человека, то спасу десятки жизней. Начальство такую инициативу не поприветствует, но в открытую препятствовать не будет. Завтра же найду время и начну розыск. Хорошо бы, если бы Свиридова оказалась причастна к зародышам! Тут-то бы она заплатила за Алексеева».

В дежурной части Абрамова встретили шуточками.

— Ваня! Ты, кроме зародыша, больше ничего не привез? Порнухи нет, а то мы бы в картишки перебросились.

— Закончилась порнография! — с усмешкой ответил Абрамов. — Как новую напечатают, так тут же привезу.

Шутки были связаны с первым посещением Абрамовым Девичьего домика. В тот день, пока он разговаривал с вахтершей, кто-то из девушек незаметно подсунул ему в папку с бланками протоколов колоду порнографических карт. Вернувшись в отдел, Иван стал доставать объяснение. Карты выпали, разлетелись по полу. Наряд дежурной части бросился собирать их, весело комментируя некоторые снимки. Скандала, на который рассчитывали обитатели Девичьего домика, не получилось. Замполит отдела отчитал Абрамова за невнимательность, карты изъял и спрятал в сейфе.

— Ты, Иван, в другой раз клювом не щелкай! — велел замполит. — В Девичьем домике надо держать ухо востро! Чуть зазеваешься — и беды не миновать! С Алексеевым вон как получилось!

— Со мной так не получится, — заверил Иван. — Я из другого теста сделан.

3

В пятницу утром Абрамов позвонил в областное бюро судебно-медицинских экспертиз, попросил к телефону дежурного патологоанатома.

— Вчера вам моего зародыша привезли, — начал он.

— Простите, не понял. Чьего зародыша привезли? Вашего?

— Зародыш, разумеется, не мой. Я не знаю, чей он. Вчера я изъял его с места происшествия и направил вам для исследования.

— Так понятнее. Что вы хотите? Чтобы мы побыстрее выслали вам заключение?

— Я хочу, — неожиданно жестким тоном заявил Абрамов, — чтобы этот зародыш хранился у вас до понедельника. В понедельник я привезу вам дополнительные вопросы для исследования.

Судебный медик мгновенно подхватил официальный тон.

— Товарищ Абрамов, — сказал он, — мне непонятны ваши требования. С каких это пор милиция вмешивается в регламент проведения исследований биологических объектов?

— В понедельник я привезу дополнительные вопросы и все объясню.

— Хорошо! — согласился эксперт. — Подождем до понедельника.

Эксперт положил трубку, поднялся на второй этаж, к начальнику отдела экспертиз трупов.

— Мне звонил инспектор Абрамов из Машиностроительного РОВД. Он требует, чтобы мы оставили вчерашнего зародыша на хранение. Я считаю, что если каждый инспектор будет указывать нам, что делать, то мы превратимся в филиал милиции и потеряем самостоятельность.

— Я понял! — сказал руководитель отдела и позвонил начальнику РОВД.

Абрамов тем временем пошел к начальнику следственного отдела Зубицкому Юрию Николаевичу. Иван не был хорошо знаком с ним, но был уверен, что Зубицкий найдет время и объяснит, почему обнаружение зародыша не считается выявленным преступлением. Начальник следствия выслушал инспектора, хмыкнул, закурил папиросу и спросил:

— С какого момента человек становится гражданином нашей страны?

— С момента получения паспорта, — не задумываясь, ответил Абрамов.

— То есть до получения паспорта ребенок не имеет никаких прав, и любой может его безнаказанно убить?

— Нет, конечно, не так. Ребенок становится гражданином с того момента, как на