Чисто шведские убийства. Деревушка с секретами - Бьёрн Беренц

все хорошо. — Говоря это, Ина прислушалась к себе. Даже не солгала. Она чувствовала себя поразительно хорошо. И это ее немного удивило. На самом деле у нее должно быть тяжело на душе. Ведь она только что отказалась от привычной жизни, сложила все свои вещи в арендованном гараже и продала крупной книжной сети магазин, который действительно много для нее значил. Однако единственное, что чувствовала Ина, — это волнующее ощущение свободы. И, возможно, бурлящий аромат новой жизни.

— Я ведь не отвлекаю тебя от какого-то важного дела? — неожиданно уточнила Рената, и прозвучало это так, будто ей и правда не все равно. Чистое лицемерие. Если и есть на планете человек, который в последнюю очередь задумывается, не помешал ли он кому-то, то это бывшая соседка Ины.

— Ну, я сижу в поезде и читаю, — откликнулась Ина, фактически не отвечая на вопрос. Задумчиво вытянув вперед прядь, она посмотрела на свои медово-каштановые волосы — пожалуй, не помешало бы освежить цвет. Может, попробовать ореховый?

— Опять твои кровожадные фриллеры? — спросила Рената таким тоном, что легко было вообразить, как она сморщила нос.

— Это называется «триллер».

— Я так и сказала! — обиженно фыркнула Рената. — Фриллер!

Ина пробормотала про себя едва слышное «ом-м», тренируя самообладание, как настоящий мастер дзена.

— В любом случае это бредовая идея.

Зевс запрыгнул на колени хозяйки и устроился поудобнее, словно кот.

— Что именно? — Ина зажала трубку между плечом и ухом, стараясь занять относительно комфортное положение, что совсем не понравилось Зевсу. Они все еще ехали в купе совершенно одни, так что пес мог спокойно выбрать себе любое место. Но нет, ему обязательно надо улечься на ней.

— Ну, все в целом. — Рената запыхтела в трубку. — Что ты отказываешься от всего, что нажила.

Ина беззаботно пожала плечами, но ничего не сказала.

— И теперь все это уйдет в никуда.

— Ерунда. Ушла только я. — Она рассмеялась собственным словам. — «Книголюб» никуда не денется, как и соседняя с тобой квартира. Просто у них появятся новые хозяева.

— Все равно, — отозвалась Рената с вызовом в голосе. — Если магазином начнет управлять сеть, он уже не будет прежним.

— Ты даже не читаешь книги.

— Но я могла бы. — На другом конце провода раздалось негодующее фырканье. Перед внутренним взором Ины нарисовались раздувшиеся ноздри Ренаты. — А теперь не буду. Крупным сетям мои деньги не достанутся.

Ина подавила вздох, поскольку ей деньги соседки тоже не доставались.

И все же. Сказанное на самом деле беспокоило Ину. Разве она хотя бы чуть-чуть не жалела о своем решении продать книжный магазин? А ведь он был не таким уж и маленьким. Как-никак, торговая площадь «Книголюба» составляла сто сорок квадратных метров. Площадь, в которой раньше заключался весь ее мир. Впрочем, как и ее бывший муж… и она ни разу не пожалела, что послала его куда подальше. Ни на секунду. Не было бы счастья, да несчастье помогло — этому ее в свое время научила мать.

— Без тебя все будет не так, как раньше, — заметила Рената.

Ина молча смотрела на телефон. Ей так не казалось. В конце концов, в новую жизнь она брала с собой себя. И Зевса!

— И вообще… не слишком ли ты стара, чтобы начинать с чистого листа?

Этот вопрос задел Ину за живое. Не потому, что Рената в очередной раз разыграла карту возраста. Нет, скорее потому, что именно этот вопрос она очень часто задавала себе последние несколько недель. Не слишком ли она стара, чтобы начать все сначала?

— И все из-за какого-то СМС, — продолжала бить по больному Рената.

Ина тихонько вздохнула. Зря она вообще ей об этом рассказала.

— Ты ведь уже не подросток. Бросать все из-за парочки амурных сообщений…

Вот теперь Ина ахнула — одновременно решительно и возмущенно. Все-таки она не из тех женщин, которые рано выходят на пенсию, а потом отказываются от своей жизни, чтобы сбежать на Ямайку с мужчиной как минимум на тридцать лет моложе, пообещавшим в социальных сетях достать звезду с неба. Нет, ее история любви опиралась на прочный фундамент и вела ее не на Карибские острова, а в Смоланд. Приземленнее просто некуда.

«Слишком старая, тоже мне!»

И сообщения, конечно же, присылал не какой-нибудь заезжий ловелас, которого она едва знала. Нет, их писал Вигго, и, строго говоря, это были не любовные послания, а приглашение. Такое приглашение, которое бывает только раз в жизни. А для шанса, выпадающего раз в жизни, как известно, в принципе невозможно быть слишком старой.

«Так-то!»

Было ли ее решение неразумным?

«Ну разумеется!»

— Значит, вот и все. — Рената поколебалась, после чего добавила: — Ты правда уезжаешь.

Ина кивнула. Один раз. Не то чтобы Рената могла это увидеть.

— И ты действительно хорошо все обдумала?

— Господи! Разумеется, я хорошо все обдумала!

На линии воцарилась зловещая тишина. Ина уже понадеялась, что связь прервалась, но тут снова раздался голос Ренаты. Визгливый и укоризненный.

— И ты в самом деле собираешься все бросить?

Ина чуть не расхохоталась. Ведь что она оставляла? Шикарную квартиру в старом доме в фешенебельном районе Потсдама, слишком большую для нее одной. Мужа, с которым развелась и на которого ей было абсолютно наплевать. И вдобавок ко всему — испорченные отношения с дочерью. «Ладно, еще есть “Книголюб”, — с ноткой уныния подумала она. — С ним я действительно прекрасно управлялась». Но и магазин с годами утратил для нее свою магию. Хотя в мире книг и покупателей по-прежнему случались яркие, особенные моменты, за последние несколько лет в дела закрадывалось гораздо больше рутины, чем хотелось бы Ине.

Внезапно ее охватила меланхолия. В ее жизни бывали и хорошие времена. Даже с Ренатой.

— Я буду по тебе скучать, — поддавшись неожиданному порыву, сказала она. Почему-то этот момент настроил ее на эмоциональный лад: она слышала голос Ренаты, хотя находилась уже очень далеко от Потсдама. Обе женщины долгое время жили по соседству, однако настоящей дружбы между ними так и не завязалось. И тем не менее Рената стала для нее человеком, которого почти можно назвать подругой.

— Глупости. — Рената грубо и с хрипом рассмеялась. — Мы с тобой никогда по-настоящему друг другу не нравились.

— Все равно! — сказала Ина. — Мне будет не хватать твоей неловкой, холеричной манеры общения.

Рената засмеялась еще громче. Прозвучало так, будто старая машина медленно переключает передачу.

— Ну, это уже кое-что.

— Ты приедешь ко мне в гости? В Швецию?

— Ни за что на свете, — тут же донеслось из трубки. — А теперь мне пора идти, — отрывисто заявила Рената. — У меня стирка.

И положила трубку. Ни тебе «пока», ни «прощай», ни «береги