Красный жемчуг - Татьяна Юрьевна Степанова

— Я инвестирую три четверти средств в доставку, — пояснил он. — Ты отстегиваешь свои зарплаты за месяцы работы у меня и прежние накопления, если не жаль. Третий участник — дилер, организатор схемы. У него есть заказчики — покупатели. Мы с тобой, Клава, утраиваем вложенное, когда дилер загонит здесь «Макларены» и «Феррари». Но существует крупный риск: страховки груза нет, авто могут и не доехать до границы, сгинуть. Тогда мы теряем все.

— Тебе финансы потерять на страшно, а я… Я, пожалуй, рискну. Не было ни гроша, да вдруг алтын. — Клавдий принял вызов не из алчности. Из чисто мужской бравады. — Забашляю я вашу авантюру с тачками. Это в Кембридже тебя подобным аферам выучили?

— Бизнесу, сделкам на факультетах «кэма» всегда уделялось пристальное внимание. Оценивались и убытки, и маржа, и перспективы, — скромно ответил Макар. — Не переживай. Дилер проверенный. У них с братом автофирма. Ее услугами пользовался еще отец. Они ему классный представительский «мерс» подобрали когда-то.

На следующий день они отправились к дилеру на переговоры. Беседовал с ним Макар. Клавдий, вложив в сомнительную и рискованную доставку машин через границу почти все свои невеликие сбережения, покинув автосалон, моментально о дилере позабыл. Вежливый, неприметный деляга возрастом под пятьдесят в брендовом, но поношенном синем костюме. Больше запомнилась его собачка — йоркширский терьер, сновавший по офису, тявкающий из-под стола. Дилер, помнится, звал собачонку Лучик.

Комбинация с люксовыми авто сулила доход, однако не быстрый. Она вообще могла закончиться крахом. Но проигрыша Клавдий не страшился: пролетариату нечего терять, кроме своих цепей. Он подозревал: вовлекая его в сделку, Макар пытался ненавязчиво и тактично поправить его незавидное, в общем-то. финансовое положение. Зарплата бодигарда была очень высокой, но Клавдий работал у Макара всего-то с мая месяца, а его прежняя служба в полиции вообще не давала возможности хоть что-то накопить на будущее. Последние сбережения Клавдий потратил на лечение после ранения. Еще хорошо, что ему в клинике с операциями весьма щедро и бескорыстно помог с деньгами Макар.

А тот к концу вояжа в Питер сорвался в штопор. Мятный джулеп ему осточертел. Гувернантка Вера Павловна однажды вечером позвонила Клавдию в великой тревоге:

— Клавдий… Клава, у нас проблемы! Он опять… ну, вы понимаете… Не удержался. Ночь не ночевал. Сейчас прислал мне сообщение: не волнуйтесь, я в порядке. Клава, он где-то пьет!

Пару звонков Клавдия Макар проигнорировал. Снял трубку лишь на третий, еле ворочал языком, фоном — громкие женские голоса и заливистый смех.

— Клава, отстань! Девчонок я встретил — отпад. Одна из Выборга, вторая… фиг ее знает откуда… Туристки у Исакия. Вторая вроде даже паломница. Но отвязная и требует исключительно просекко. И вообще, мы после… после… послезавтра возвращаемся.

Клавдий рыл траншею до вечера, жгуче завидуя другу: колобродит на Рубинштейна, где-нибудь в «Сайгоне» квасит, а я… И после черной, изнурительной работы, поддавшись внезапному искушению, спонтанно решил навестить Ювелиршу. Со своей бывшей пассией из Бронниц — Ювелиршей — он не встречался давно. Пышная пятидесятилетняя Ювелирша напоминала роскошную августовскую астру — яркая, цветущая, ухоженная. Одинокая. Не особо образованная, из простых, но в житейском плане ловкая, оборотистая тетка. У них с Клавдием имелся уговор — секс без обязательств. Но Ювелирша вечно ревновала Клавдия, называя изменником, выгоняла, а через минуту уже страстно отдавалась ему, осыпая поцелуями. Зрелые провинциальные милфы просто не могли устоять перед Клавдием — его высоким ростом, статью, мужественностью, его бесстрастным лицом, всем его имиджем «самого последнего окончательного самурая».

Вечером Клавдий подкатил на внедорожнике к подслеповатому «Бронницкому пассажу», где Ювелирша держала маленький бутик, сбывая продукцию местной ювелирной фабрики. Они встретились после разлуки — лед и пламень, стихи и проза… да-да, вода и камень… Дела Ювелирши шли неважнецки, на витрине бутика тускло поблескивали колечки с мутными фианитами да сусальные цепи грубой работы. Но ее взгляд и поцелуй после лавины упреков… Клавдий провел у Ювелирши бурную ночь. И все последующее ночи до возращения семейства Макара из Питера.

При домочадцах он сменил тактику. Он теперь навещал Ювелиршу сразу после закрытия ее магазина в пассаже с восьми до одиннадцати вечера, пропуская домашний ужин. В эти часы он со спокойной совестью ненадолго покидал дом на озере. Макар за ужином и после полностью посвящал себя детям: играл с дочками и Сашхеном, рассматривал новые картины шестилетней Августы в ее художественной мастерской, проверял уроки Лидочки, радуясь ее успехам в изучении античных мифов, истории искусств, счете, освоении компьютера и языках — русском (родным ведь был английский), французском, немецком, итальянском и латыни. Возвращаясь после свиданий с Ювелиршей, припозднившийся Клавдий порой сталкивался с горничной Машей в холле — неужели она караулила его? Ее взгляд — искоса, из-под набрякших век. Заплаканных глаз?

Когда начались репетиции домашнего театра, Клавдий от свиданий с Ювелиршей не отказался. Инициатором любительского спектакля явилась Вера Павловна. Она предложила однажды за завтраком в качестве «лекарства от смуты сердечной» поставить для детей и взрослых «Золушку» Шварца. И сама взялась за сценарий постановки. Они все окунулись в репетиции, домашний театр захватил! Роль Золушки отдали горничной Маше. Из Бронниц вызвали на дом портниху, и она за два дня сшила полной Маше упоительное платье из серебристой органзы с открытым лифом и пышной юбкой в пол. В качестве хрустальных туфелек выбрали слипоны Макара сорок третьего размера — в них свободно влезали опухшие Машины ступни. Слипоны Макар лично покрасил под серебро. А свое лицо перед спектаклем (он играл роль Короля) покрыл золотой краской, подражая Бенуа Мажимелю из фильма «Король танцует».

Спектакль удался на славу. В качестве зрителей присутствовали Лидочка, Августа — пусть она и не разговаривала, но следила за пьесой затаив дыхание, Сашхен (тот невпопад заливисто хохотал) и пожилая супружеская пара педагогов — Лидочкиных учителей иностранных языков и латыни. Вера Павловна триумфально играла Мачеху, золотоликий Макар в роли Короля танцевал под кавер «Дождей в Кастамере», разыгрывая диалог с Лесничим. Того играл Клавдий, облачившись в камуфляж и балаклаву из своей экипировки. Но ему досталась, по замыслу режиссера Веры Павловны, еще и роль Принца. Костюм Принца Вера Павловна выбрала для него лично: черные брюки, белая рубашка (рукава ее засучены до локтей), а поверх — стильный бронежилет секьюрити.

Клавдий переодевался в сорочку и бронежилет, когда на импровизированной сцене мерили хрустальный башмачок Анне и Марьяне: роль злых сестер Золушки отдали Лидочкиному мишке Тедди и ее же огромному плюшевому безымянному кролику.

А потом случилось ЭТО. Сцена Принца с Золушкой. Танец. И Клавдий и Маша особо не придерживались выученного текста, импровизируя на ходу. Маша вообще вкладывала