Опасная тайна Зала фресок - Питер Мэй

Он был рад убраться из квартиры, подальше от головоломной расшифровки подсказок. Энцо как будто бы начинал понимать образ мыслей убийц Гейяра, словно забирался к ним в головы. А это не слишком приятное место.

Город наводнили туристы и пейзаны, съехавшиеся с окрестных ферм на утренний рынок на Соборной площади. Торговля уже закончилась, площадь снова превратилась в автомобильную парковку, но люди остались пообедать в ресторанах, походить по магазинам и отдохнуть в уличных кафе, попивая кофе и глазея на городскую жизнь. На этой неделе Кагор трещал по швам от наплыва участников ежегодного блюзового фестиваля. Энцо пробился через толпу ко входу в крытый рынок — ему требовалось в винную лавку.

Продавец Мишель, краснолицый крепыш с ореолом мелко вьющихся стального цвета волос, курил сигары «Вольтижер», поэтому его серебристые усы пожелтели от никотинового налета. Но он отлично разбирался в вине и тепло пожал руку Энцо.

— Только не говорите, что уже все прикончили!

Энцо засмеялся:

— Господи, Мишель, кто же пьет с такой скоростью! Еще два ящика осталось. — Он предпочитал мягкий, сочный вкус лангедокских вин резкому танинному привкусу кагорских. — Сегодня мне нужно шампанское.

Брови Мишеля взлетели на лоб.

— Шампанское? — Нос виноторговца издал несколько отрывистых фырканий, которые при желании можно было принять за смех. — Что-нибудь отмечаете?

— Да нет, ничего особенного.

— Какое вам требуется? Могу предложить «Вдову Клико» — желтая этикетка, не очень дорого.

— Я ищу «Дом Периньон» девяностого года, компания «Моэ и Шандон».

У Мишеля отвисла челюсть.

— Ничего себе! Вы шутите?

— А что, у вас нет?

Мишель засмеялся:

— У меня, конечно, нет. — Он поднял палец. — Но погодите. — Виноторговец повернулся к компьютеру, мерцавшему за прилавком, и что-то резво настучал на клавиатуре, внимательно глядя в экран. — Вот, «Дом Периньон» девяностого года. — Выпятив губы, он запыхтел, словно от жары. — Редкое вино, мой друг. Роберт Паркер называет сбор тысяча девятьсот девяностого года «brilliant».[41]— Он улыбнулся Энцо. — Дожили, уже американцы информируют французов, насколько хороши или плохи наши вина. — Он напечатал что-то еще. — Ага! Попался! — И торжествующе посмотрел на Энцо: — Могу достать вам бутылку.

— Сегодня?

Мишель очень по-галльски пожал плечами и задумчиво надул губы:

— Часа через два годится?

— Идеально.

— Приходите за заказом перед закрытием.

— Спасибо, Мишель, — искренне поблагодарил Энцо и собрался уходить.

— А стоимость вас не интересует?

Энцо остановился в двери-арке, ведущей на улицу.

— Пожалуй, интересует. Сколько с меня?

— Ну, в принципе это шампанское стоит сто пятьдесят…

— Евро?! — чуть не поперхнулся Энцо.

Мишель кивнул и улыбнулся:

— Но, учитывая обстоятельства, я назначу цену… — Он задумался, и у Энцо потеплело на душе при мысли, как его здесь любят, знают, выручают по-соседски… — Ладно, только для вас — сто девяносто.

Через два часа и после нескольких кружек пива в «Форуме» Энцо вернулся домой, крепко сжимая бутыль «Дом Периньон». Он был в самом добродушном настроении, хотя бумажник и полегчал почти на две сотни евро. Все окна в квартире оказались открыты, а Софи, стоя на четвереньках, немилосердно терла ванну каким-то дезинфицирующим средством. Не было слышно ни Николь, ни утят, ни запаха.

— А где Николь?

— Ушла, — подняла голову Софи, продолжая орудовать щеткой.

— Куда?

— Домой.

— Почему?

— Потому что я сказала, что утки не могут здесь оставаться, пусть увезет их обратно к папаше.

Энцо всплеснул руками:

— Софи, это же был подарок! Я не хотел его обижать!

Дочь покачала головой:

— Иногда я тебя просто не понимаю, папа. Мы говорим о человеке, вломившемся в нашу квартиру и избившем тебя до крови, а ты боишься его обидеть?

— Это было недоразумение!

Софи заметила бутылку шампанского.

— Что за повод?

— Никакого повода.

Она пошла за ним через гостиную, стягивая резиновые перчатки:

— Но люди не покупают шампанское без причины!

— Я купил его ради этикетки.

— Что?!

Поставив бутылку на письменный стол, он начал выдвигать ящики в поисках большого увеличительного стекла.

— Шампанское этой же марки и урожая нашли в сундуке в Тулузе. — Он нашарил лупу и выхватил ее из ящика. — Не могу понять, почему они выбрали именно «Дом Периньон» этого года. Должно быть, дело в этикетке.

Перед ним была классическая, округлой формы бутылка шампанского темно-зеленого стекла. На черной фольге, прикрывавшей проволочную уздечку и пробку, красовалось золотое клеймо с лаконичной надписью: «Виноградник Дом Периньон». Этикетка была в форме трехконечного щита, зеленовато-охряная. Вверху — упоминание, что компания «Моэ и Шандон» из Эперне основана в 1745 году. Ниже значилось: «Шампанское виноградника Дом Периньон, урожай 1990 года», а рядом — пятиконечная звезда и содержание спирта — 12,5 %. В самом низу этикетки Энцо разглядел «75 мл» и «сухое» и буквально зашипел от разочарования.