Шерлок Холмс пускается в погоню (сборник) - Джеймс Эндрю Тейлор

– Вы не учли важный момент. Мой гонорар.

Незнакомец вздохнул:

– Я предполагал, что труд сам по себе может считаться лучшей наградой, как в моем случае. Но каждый, конечно, должен на что-то жить. Хорошо, мистер Холмс, вы получите достойное вознаграждение за потраченное время и усилия.

– Вы пропустили еще один пункт. Я не желаю брать деньги, добытые незаконным путем.

– Когда-то у меня была законная работа, но шотландский полицейский инспектор по имени Маккензи принудил меня оставить ее. Трудно хорошо заработать в наши дни.

– Возможно, мы сумеем прийти к соглашению. При условии, конечно, что вы говорили правду. Как мне сообщить вам о результатах моего расследования?

– Сегодня вторник. Встретимся здесь в четверг в это же время.

– А если у меня не будет для вас новостей? – спросил Холмс, но не получил ответа.

Наш клиент испарился.

Итак, дело нам подвернулось более чем необычное, но, как всем хорошо известно, только необычное и представляло интерес для Шерлока Холмса. Правда, оставался открытым вопрос, правдива ли история, рассказанная нам в «Олимпии», или это розыгрыш.

При первом же взгляде на злополучный дом в Хэм-Коммоне у меня пропали всякие сомнения. Знакомая личность, одетая в дешевый плащ и поношенный черный котелок, изумленно взирала на нас, стоя в дверях.

– Мистер Холмс! – выдохнул инспектор Лестрейд. – Но как, Бога ради… я только что послал констебля на телеграф.

– У нас есть и другие источники информации, – спокойно ответил мой друг. – Можно войти?

Первым, что бросилось нам в глаза, когда мы вошли в столовую, было тело мужчины, лежащее в кресле между длинным полированным столиком и дверью. Человек этот был почти лыс, если не считать нескольких скудных прядей седых волос, а выражение ужаса на его лунообразном лице было мне знакомо. Я привык видеть такую ужасную гримасу при тяжелых сердечных приступах, но это было что-то другое. Чувствуя растущее беспокойство, я понял, что, вероятно, впервые смотрю в лицо человеку, чьи последние мгновения отравил неодолимый страх.

– Смотрите под ноги, джентльмены, здесь повсюду битое стекло, – предупредил Лестрейд. Тон инспектора был примирительным, хотя мы сильно ущемили его самолюбие несколько лет назад при расследовании дела подрядчика из Норвуда. – Позвольте представить вам покойного Алистера Себастиана, учителя, преподающего в школе Сент-Этельберт, и владельца этого дома. Бывшего владельца.

– Довольно большое жилище для школьного учителя, – заметил я. Даже на пике моей медицинской карьеры я бы не смог позволить себе дом таких размеров.

– Он не появился сегодня на занятиях, а вчера взял выходной на день, чтобы посетить врача. Коллега приехал выяснить, хорошо ли он себя чувствует. Гостю никто не открыл, а когда он посмотрел в окно, то увидел… это.

Холмс низко склонился к телу Алистера Себастиана, осторожно изучая складки его светлой одежды. На ней не осталось никаких следов копоти, которая неизбежно обнаружилась бы на теле, засунутом в дымоход. К тому же покойный был слишком крупным, чтобы с ним удалось проделать нечто подобное. Если Себастиана обнаружили в кресле, могло ли в дымоходе находиться другое тело? Я перевел взгляд на большой мраморный камин в противоположном конце комнаты.

– Должен признаться, джентльмены, я все еще не уверен, имеем ли мы дело с убийством. – Слова Лестрейда вернули меня к действительности из зловещих фантазий. – На теле нет следов насилия. Впрочем, это ничего не значит. Уверен, вы помните дело в Лористон-Гарденс[35]. На нем даже нет следа от укола. По крайней мере, нигде не заметно. Но прошлой ночью здесь был кто-то еще. Об этом свидетельствуют два винных бокала. Вы не думаете, что он мог быть отравлен, мистер Холмс?

– На этой стадии неразумно делать какие-либо выводы, – заметил Холмс. – Мистер Себастиан жил один?

– Да, если не считать двух слуг, семейной пары. Они отпросились, чтобы навестить больного родственника в Криклвуде. По словам соседа, покойного часто навещал брат Эдгар, кажется аудитор в парламенте. Есть и другой брат, Лютер, самый молодой из трех. Я не знаю рода его занятий, не уверен даже, есть ли у него какая-то профессия, но, очевидно, он живет где-то поблизости, в Хэм-Коммоне, хотя никогда сюда не приходит. Братья плохо ладили, как говорит сосед. Есть еще кое-что интересное. – Лестрейд шагнул к камину, который уже привлек мое внимание. – Вы заметили, сколько тут сажи? Думаете, это имеет отношение к делу?

– Боюсь, это значит, что в дымоходе труп, инспектор, – спокойно ответил Холмс.

Только с помощью невезучего констебля Вудса, вернувшегося с телеграфа, мы смогли вынуть тело, застрявшее в дымоходе.

После того как мы четверо как умели отряхнули с одежды угольную пыль, Холмс принялся отчищать лицо мертвеца влажным носовым платком. Семейное сходство между двумя умершими не уничтожила даже отвратительная маска смерти. Второй покойник был худее Алистера. И, насколько я мог судить, немного моложе, а также обладал более густой шевелюрой. Но чье тело покоилось перед нами: Эдгара или Лютера Себастиана?

Лестрейд в удивлении покачал головой:

– Вы не перестаете меня изумлять, мистер Холмс. Я бы никогда не заподозрил, что там спрятано еще одно тело.

– У меня свои методы, инспектор.

Но на втором трупе также отсутствовали явные признаки насилия, если не считать разорванной на локтях и коленях одежды, без сомнения пострадавшей, когда тело бог весть зачем запихивали в дымоход. Но кто или что сотворило весь этот ужас, нельзя было определить даже после того, как Холмс обследовал под лупой каждый дюйм комнаты. Его поиски завершились у тела застывшего в кресле Алистера Себастиана. Вытащив из кармана конверт, Холмс нагнулся и начал собирать с пола осколки стекла.

– Если не возражаете, инспектор, – сказал он, – я возьму эти фрагменты с собой на Бейкер-стрит и изучу их под микроскопом. Позже мы можем встретиться там и обсудить дальнейшие действия за ужином с затянутой паутиной бутылкой доброго старого вина.

Полицейский не стал возражать, хорошо зная, что оснащение лаборатории Холмса намного превосходит все то, чем владел Скотленд-Ярд.

День был длинный, но мы вернулись в наше холостяцкое жилье еще до наступления вечера. Холмс сел работать в мрачном молчании за столом для химических опытов, а я расположился в кресле с не прочитанным еще выпуском «Ланцета». Ясно было, что ближайшие несколько часов мой друг посвятит исследованию осколков. Зная, что мое присутствие не пойдет ему на пользу, я решил оставить его за работой и провести конец дня в клубе.

Когда я вернулся, Холмс уже был настроен обсуждать свои находки.

– Конечно, нужно подождать результатов вскрытия от доктора Лайтфута, но не думаю, что сильно ошибусь, если предположу, что обе жертвы скончались от удушья, вдохнув ядовитый газ, который содержался в плотно укупоренном сосуде.