Призрачная тень - Хизер Грэм

Кейти не ответила — женщина, стоящая с пивом у бара «Слоппи Джо», уставилась на нее. Было очевидно, что ее интересует, сошла ли Кейти с ума, разговаривая сама с собой, или просто начала пить слишком рано.

Кейти свернула на Грин-стрит. Заведение «Капитан Тони» раньше называлось «Слоппи Джо». Согласно местной легенде, Слоппи Джо был жителем Ки-Уэст. Рассердившись на подъем арендной платы, он просто передвинул среди ночи свой бар. Теперь «Слоппи Джо» находился на Дюваль, а его место на Грин-стрит занял «Капитан Тони».

Кейти шагнула в бар.

Большая открытая дверь вела в помещение, оформленное в духе кантри, но с кондиционером. Дерево повешенных стояло посредине, и среди посетителей стало модным оставлять на нем свои бюстгальтеры.

Кейти заняла столик около дерева. Спустя столько лет было невозможно определить, что в этом месте подлинное, а что придуманное. Но факты или вымыслы, истории вокруг бара и здания стали истинной легендой Ки-Уэст.

Сев за столик и закрыв глаза, Кейти начала вспоминать эти истории.

Слоппи Джо — Джо Расселл — подружился с Хемингуэем, когда обналичил его чек, что не желал делать банк. Но до того здание послужило телеграфной станцией, которая первой получала новости, городским моргом, сигарной фабрикой и борделем.

Дерево повешенных в центре комнаты было увешано нижним бельем. Многие годы именно возле него свершались казни преступников из Ки-Уэста и окружающих территорий. Здесь окончила свои дни женщина, обвиненная в убийстве мужа и ребенка, чей призрак якобы посещал дамскую комнату.

— Что вам подать?

Кейти открыла глаза. Юная официантка улыбалась, задавая вопрос.

— Большую чашку чая со льдом и меню, пожалуйста, — ответила Кейти.

Официантка казалась разочарованной, что Кейти не пришла сюда утопить горе в дорогом алкоголе, но ее улыбка осталась неизменной.

— Сейчас принесу, — сказала она.

Бартоломью сел рядом с Кейти, перекинув ногу в сапоге с одного стула на другой и сняв шляпу. На его лице было написано отвращение.

— Мы здесь по какой-то причине? — осведомился он.

— Мне нравится это место.

— Ты надеешься, что оно кишит призраками, которые дадут тебе все нужные ответы. Ну, не рассчитывай на это. Они все еще оплакивают прошлое и не собираются помогать тебе в чем-то настоящем.

— Ты не прав, — возразила Кейти. — Призрак Стеллы Мартин очень мне помог.

— Значит, она сообщила тебе, кто убил ее?

— Но она этого не знает. Однако она дала мне ключ.

— Какой?

— Кредитную карточку, которая была испачкана мороженым.

Бартоломью усмехнулся. Несколькими столиками дальше Кейти увидела женщину, которая обернулась и поежилась. Очевидно, она ощутила близость призрака.

— Осторожнее, — пробормотала Кейти.

— Я? По-моему, это ты выглядишь разговаривающей сама с собой.

Кейти скорчила гримасу, ожидая чай. Поблагодарив официантку и полузакрыв глаза, она стала потягивать его, стараясь не терять из виду происходящее.

— Ты можешь слышать веревку, трущуюся о дерево? — тихо спросил Бартоломью. — Взад-вперед, взад-вперед — под весом человека.

Кейти оторвала чашку от губ.

— Ты умер здесь?

— Да. Меня выволокли из кровати и притащили к дереву повешенных — за акт пиратства, который я не совершал. Ублюдок-пират по имени Илай Смит атаковал беззащитное американское судно в проливе, но когда он предстал перед властями, то поклялся, что виновен я, и меня повесили, прежде чем выяснилась правда. Я был мертв к тому времени, когда мой друг — первый Крейг Беккет — подтвердил, что я действительно стал торговцем, когда закончились мои каперские дни, и что это Илай Смит атаковал судно на восьмипушечном шлюпе «Бесси Блю». Истинная трагедия в том, что я никогда не стал бы нападать на этот корабль. Я был безумно влюблен в Викторию Уайет, а она погибла во время атаки. Ее отец после этого сошел с ума.

— Почему же они поверили Илаю Смиту, что ты напал на судно? — спросила Кейти.

— Виктория Уайет была любовью всей моей жизни, и мы собирались бежать вместе. Отец отослал ее к родственникам в Виргинию, чтобы она забыла обо мне. Я знал, что после этого у меня нет шансов соединиться с ней, если я не сумею убедить ее семью, что я как раз тот, кто ей нужен. Крейг Беккет был уважаемым человеком. Я отправился с ним на рыбный промысел, когда произошло нападение. Он заверил меня, что объяснит старому ублюдку Уайету, что я был капером, а не пиратом-головорезом. Конечно, в этом небольшая разница… Но я никогда не стал бы нападать на американский корабль. Той ночью, когда банда линчевателей набросилась на меня, я был на юге острова и крепко спал. Я защищался — разбил одному из них нос, — но их было две дюжины. Поэтому меня повесили, и когда я прихожу сюда, то все еще слышу веревку, трущуюся о дерево.

Кейти забыла, где они, забыла, что люди могут наблюдать за ней, и положила ладонь на его руку.

— Мне так жаль, Бартоломью.

Он кивнул:

— Ну, это были интересные и страшные годы. Я хотел познакомиться с Хемингуэем — он был странным и необычным парнем — и с Карлом Танцлером. Меня удивляло, что я здесь делаю. Моей Виктории давно не стало. Потом я натолкнулся на тебя, «Кейти-оке» казалась занимательной штукой, и я решил, что буду околачиваться рядом, так как ты явно нуждаешься в помощи и руководстве.

— Ты очень любезен, Бартоломью, но со мной все в порядке.

— Я не оставлю тебя, дорогая девочка, за весь чай Китая!

— Это очень мило, но, если придет время, когда для тебя найдется лучшее место, я хочу, чтобы ты ушел, — серьезно сказала Кейти.

Он покачал головой:

— Странная вещь. Может быть, я ждал тебя все эти годы.

— В самом деле?

— Понимаешь, я был отомщен, — сказал Бартоломью.

— В каком смысле?

— Вероятно, поэтому мне нравится твой парень Дэвид, хотя я не даю волю эмоциям, предпочитая осторожность и осмотрительность. Понимаешь, его предок Крейг Беккет много-много лет назад вернулся в город и добился, чтобы Илая Смита повесили за нападение на корабль и смерть Виктории. Может быть, это я и слышу, — с горечью добавил Бартоломью. — Смит с выпученными глазами и раздувшимися мышцами болтается на дереве!

Кинув взгляд в конец помещения, Кейти увидела женщину, прислонившуюся к стене возле дамской комнаты. Ее волосы были растрепаны, а одежда не была элегантным облачением леди девятнадцатого столетия — скорее женщины, которая весь день тяжело работала у себя дома. На ней была белая блуза, открытая на шее, где виднелись ярко-красные следы. Она казалась очень печальной. Кейти видела ее раньше, но женщина никогда не говорила с ней.

Призрак заметил столик, где сидели родители с группой детей. Ребята пили «Ширли Темплс» и жевали чипсы.