Не убивай меня больше - Екатерина Николаевна Островская

«Форд эксплорер», принадлежащий директору Дома культуры Виталию Геннадьевичу Ветрову.

«Форд куга», на котором ездит заместитель главы районной администрации Леонид Тарасович Пащенко.

Тюнинговая «нива», ранее принадлежавшая Гамлету Ованесовичу Саркисяну, а теперь зарегистрированная на Александра Георгиевича Колесникова — баяниста-аккомпаниатора Дома культуры.

Белый «опель антара», оформленный на жену Павла Сергеевича Котомкина, отсидевшего пять лет за разбойные нападения, вышедшего по УДО и вскоре загремевшего на шесть лет за развратные действия в отношении несовершеннолетней. У Котомкина имелось знатное погоняло — Буфет, он был высок ростом и более всего на свете боялся оказаться снова на киче. В списке подозреваемых человека с такой биографией надо ставить на первое место, тем более что в те годы, когда Буфет отдыхал на зонах, девушек в Глинске не убивали. Однако проверить его автомобиль необходимо в первую очередь.

Колобов подумал немного и внес в список пятый автомобиль.

«Лендровер эвок» — владелец Локтева Милана Николаевна.

Потом снял трубку и набрал номер:

— Это снова я. Виталий Геннадьевич, забыл вас спросить сегодня, а где вы были вчера вечером и ночью?

— Как где? — ответил директор клуба. — Дома, конечно. Как пришел вчера с работы, так сразу лег спать: устаю безмерно в последнее время.

— Хорошо, — согласился Колобов, — не желаете говорить правду, задам другой вопрос: куда ездил без вас автомобиль «форд эксплорер», зарегистрированный на ваше имя?

— Как куда? — удивился Ветров. — Мой автомобиль стоял под окном.

— Под окном у кого? Возле вашего дома на Красноармейской его не было.

— Так, может… это… Я даже не знаю… А почему вы спрашиваете?

Василий покашлял в трубку, а потом произнес:

— На такой вопрос ни один порядочный следователь отвечать не должен. Но я отвечу. Скажу только вам… Дело в том, что ваш «эксплорер» засветился возле места, где было совершено злодейское убийство. Вы уже знаете, кого убили, а мне доподлинно известно, и свидетели это подтверждают, что вы неоднократно подъезжали к жертве с разными непристойными предложениями, а зная ваше прошлое — то, что вам нравится гоняться за женщинами с ножом, — я могу представить, как оно было в тот роковой для жертвы момент…

— Не надо ничего представлять! — закричал директор Дома культуры. — Я действительно подъезжал к этой девушке один раз… ну, может, два… Но в день убийства я не мог с ней видеться, потому что в то время находился за городом, на даче у одного знакомого. Я там ночевал, а утром, то есть не совсем утром, мы поехали с ней… то есть с ним на работу.

— Назовите ее имя и фамилию.

— Почему вдруг сразу ее? То есть я могу назвать — мне не трудно, тем более компетентным органам, но поймите, задета будет честь женщины: я не хочу, чтобы кто-то знал, что я к этому причастен.

— И чем же вы задели ее честь?

— Ну то есть… Не то чтобы задел… Просто вы меня неправильно поняли, Василий Петрович… Эта дама замужем. Муж у нее в длительных командировках: он работает траловым мастером на сейнере, ловит селедку и треску. Вот мы и встречаемся для здоровья, так сказать…

— Для здоровья люди зарядкой по утрам занимаются. Или бегом. Как имя вашей любительницы здорового образа жизни?.. Не скажете, сейчас за вами приедет дежурная машина; будете отвечать на вопросы под запись и на камеру…

— Хорошо, хорошо. Я скажу… Это… Только не смейтесь, я вас прошу…

— Не буду, у меня работа такая, что мне всегда не до смеха.

— В общем… Это Луиза Генриховна…

— Кто? — не мог вспомнить Колобов. — Это которая у вас в Доме культуры ведет детский танцевальный кружок? Толстая такая?

— Во-первых, не кружок, а студию танца. Во-вторых, почему сразу толстая? Ну да — полновата немного, так сказать, женщина в теле — признаю. Но мне надоели тощие селедки. Вот мы и встречаемся с ней изредка. Надеюсь, что этих моих слов не будет в протоколе.

— Того, что она — полная немного, или того, что вам надоели селедки?

— Ну что вы издеваетесь, Василий Петрович! Я не хочу, чтобы кто-то, кроме вас, знал, что мы это самое… Я бы и вам не сказал, но вы же все равно узнали бы…

— Я никому ничего не скажу, — пообещал майор Колобов, — я — могила! А вы, случайно, не знаете мобильный номер вашего баяниста Колесникова?

— Конечно, он у меня записан. Сейчас продиктую.

Колобов не стал записывать, а сразу набрал номер. А вот аккомпаниатор ответил не сразу. И наконец отозвался:

— Добрый день, кто меня беспокоит?

— Майор полиции Колобов. Я ненадолго отвлеку вас. Дело в том, что в городе часто встречаю странный автомобиль. Вроде «нива», а с другой стороны… Хотя со всех сторон, если обойти, не «нива» вовсе: салон кожаный, какие-то пороги, крылья фантастические, бамперы в цвет кузова, фары другие и решетка, крутые диски и колеса девятнадцатидюймовые… Не помню, а панорамный люк на крыше там есть?

— Ну что вы — откуда? Там мосты подняли специалисты и поставили семнадцатидюймовые легкосплавные диски от «вольво»… Еще электрические стеклоподъемники установлены и шестиступенчатая автоматическая коробка. Но этим не я занимался. Это Гамлет Ованесович Саркисян для себя делал… Покатался немного, а потом мне передал.

— Подарил?

— Зачем подарил? Деньги взял, но не так чтобы очень большие. Но я все равно целый год с ним рассчитывался. Он мне еще пообещал пожизненную гарантию, если, конечно, я не разобью ее по пьяному делу.

— А где ваша машина сейчас?

— У Саркисяна, то есть на его станции техобслуживания. У машины что-то с движком случилось — подстукивает на высоких оборотах, вот он и отрабатывает данное слово. Двигатель там стоит от «тойоты»… Вот уже четвертый день с ним разбираются.

— То есть позавчера вы на своей машине никуда не выезжали?

— А как я выеду, если там двигатель снят, как мне сказали.

— А мне казалось, что позавчера утром я встретил на выезде из города вашу замечательную машину.

— Тогда я не знаю, какой автомобиль вы видели. Не выезжал я никуда. Около месяца уже, как что-то застучало. Но мне на станции сказали, что еще неделю будут с моей тачкой разбираться.

— Ваша машина стоит на СТО, которая в промзоне возле кирпичного завода? Сколько от вашего дома пешком до нее — минут двадцать?

— Это с какой скоростью вы ходите? У меня быстрее получаса не получается, поэтому я стараюсь лишний раз туда не ходить.

К рецидивисту Котомкину, более известному в определенных кругах