Фильма пятая. Фильма шестая - Борис Акунин

В полдень на срочное собрание созвали всех расквартированныхв Русиновке офицеров: из штаба, из дивизионного резерва, из вспомогательных и тыловыхподразделений. В помещение столовой, откуда выслали всю обслугу, пришли человектридцать-сорок в звании от полковника до прапорщика. Перед тем как войти,каждый должен был расписаться в книге, что извещен об ответственности заразглашение.

Открыл собрание начальник штаба, пожилой, очень нервныйгенерал с заглазным прозвищем Тик.

Подергивая бородатым лицом, Тик разрешил садиться ипредставил докладчика – нового начальника контрразведочного отделения Романова.Вид у генерала был встревоженный, будто он что-то не вполне понимал.

– Сведения, которые вам сообщит подпоручик, абсолютносекретны. Вы, впрочем, расписались и знаете. М-да… Прошу.

Он кивнул контрразведчику и сел в угол, как бы демонстрируя,что и сам является всего лишь слушателем.

Вперед выступил молодцеватый офицерик в сверкающей портупее,солидно откашлялся и для начала произнес бодрую речь патриотического содержанияо несокрушимости русского оружия и неизбежности скорой победы над палачамиЕвропы – австро-венгерским императором и германским кайзером.

Трескучее словоблудие подпоручика слушающим не понравилось.К сотрудникам контрразведки в армии и так относились с неприязнью, а уж этотфразер, нахально распускающий перья перед людьми, большинство которых старше повозрасту и званию, выглядел просто пародией на тылового шапкозакидателя.

Еще и грозить смел, мальчишка:

– Я уполномочен сообщить вам новость сверхсугубойсекретности. Господин генерал недостаточно сказал про ответственность заразглашение. Того, кто нарушит тайну, ждет немедленное разжалование и суд.

В зале недовольно зашуршали, закашляли.

– Нельзя ли ближе к делу, – сказал Тик, задетый упреком всвой адрес. – Хватит преамбул.

Алешу реакция аудитории вполне устраивала. Именно такоговпечатления он и добивался. Для пущей павлинистости он прицепил аксельбанты, накоторые начальник дивизионной контрразведки не имел никаких прав, иисключительно звонкие шпоры, которые пехотному офицеру тоже ни к чему. Из своихнаград надел только «тылового» Владимира без мечей.

– Господа, с сегодняшнего дня ваша дивизия находится наособом положении, – со значительным видом объявил он. – Вступает в действиережим повышенной секретности. Вы наверняка обратили внимание, что в вашерасположение переброшены саперные части, которые ведут активную работу.

– Было объявлено, что это для укрепления обороны, – сказалкто-то.

Подпоручик иронически усмехнулся, оставил реплику безкомментария.

– Все отпуска и отлучки отменяются. У вас теперь зона особойсекретности. Я назначен штабом фронта обеспечивать меры безопасности. И –учтите – наделен чрезвычайными полномочиями.

Тут он выпятил грудь и сделал торжественную паузу. Встоловой перешептывались.

– Наступление, что ли? – густым басом спросил у соседаполковник из первого ряда. – Так бы и объявили.

Кто-то довольно громко заметил:

– А покрупней птицы для такого дела в штабе фронта ненашлось?

Прапорщика Петренко, скромненько пристроившегося у самойдвери, Романов из виду не выпускал, но исключительно периферийным зрением.Нарочно не поворачивал головы в ту сторону. Банщик сидел тихонько,мышкой-норушкой.

– Птицу ценят не по размеру, а по полету! – запальчивоответил Романов на оскорбительную реплику. – Я, может, в небольшом чине, ноопыт у меня – слава Богу. У нас в контрразведке людей ценят не по звездочкам, апо заслугам!

Тогда полковник из первого ряда, спросив разрешения угенерала, задал свой вопрос уже напрямую:

– Позволительно ли узнать, чем вызвана подобная активностьконтрразведки?