Загоняя овец - Михаил Григорьевич Теверовский

судя по отчётам Тома, было совершенно ничем не выделяющимся. Никаких аналогичных убийств найдено не было ни по базам, доступным Роунсу, ни по базам федералов, судя по их ответу. СМИ не отпускали шефа Фьюза, что безумно его злило. Чтобы замять нераскрытое дело, он на брифинге заявил, что нужно раскрывать все новые поступающие дела. Роунсу пришлось браться за убийство водителя автобуса шизофреником, выпущенным из больницы после продолжительного лечения и признанным неопасным для общества. А потом и за изнасилование несовершеннолетней на какой-то подпольной тусовке за чертой города – что её туда понесло, Роунс представить себе не мог, она, судя по записям дела, была из благоприятной семьи. Все эти преступления связывало то, что они щёлкались как семечки: масса свидетелей, имеющиеся улики ДНК-анализа и так далее и тому подобное. Шефу Фьюзу было что заявлять на пресс-конференциях, поднимая рейтинг полиции, а Рику приходилось возиться с отчётами для прокуроров, возвращаясь к делу «ночного убийства» чаще всего уже под самый конец рабочего дня или даже уже дома – вновь и вновь вспоминая факты и имеющуюся у них информацию. И каждый раз Рик убеждался, что Оливер Худ как-то связан со всем этим. Но мог только сжимать кулаки в бессильной ярости – судья Пай всё ещё горделиво восседал на судейском кресле с высоко поднятой головой.

В понедельник же произошло то, чего Роунс никак не мог предугадать. Когда он пришёл на работу, представляя себе всю ту бумажную волокиту, с которой сегодня ему придётся бороться, к нему зашла секретарша шефа и сообщила, что тот просит зайти его немедленно. Ожидая всего чего угодно, но молясь в душе, чтобы это было не очередное письмо, означавшее бы ещё одно убийство, Рик без стука завалился в кабинет шефа. Там всё было по-старому, за своим столом сидел Дэвид Фьюз, за его рабочим местом стояли те же шкафы, на потолке висела та же самая лампа – но в кресле у стены, в которое обычно привык плюхаться Рик при разговорах тет-а-тет с Фьюзом, сидел Стивен Дирайнс. Он выглядел уже намного лучше, в сравнении с их первой и последней встречей – почти ушла бледность, лицо приобрело некоторую уверенность, оставив тем не менее неизгладимый отпечаток той же грусти, которую уловил детектив при их первом разговоре. Он постарался выпрямиться, когда Рик вошёл, но, видимо, ещё болевшая рана, не дала ему это сделать, и Стивен сгорбился. Помимо этого Роунс не мог не отметить нервные движения парня, случающиеся с ним, скорее всего, после психологической травмы от произошедшего.

– Что-то произошло, шеф? Новая информация? – спросил Рик, будучи ошеломлённым, но с интересом поглядывая на Стивена.

– Присядь, есть разговор.

Детектив сел на непривычный стул прямо с противоположной от шефа стороны стола, почти вплотную. Почувствовав себя неуверенно и неуютно, Рик сделал так, как учил себя многие годы – отбросил все сковывающие его мысли и вальяжно, будто хозяин положения, сел на стул, вытянув вбок и скрестив ноги.

– Итак, как я уже сказал с огромным сожалением Стивену, убийца пока не пойман, но наши лучшие детективы работают над этим. Старший группы – Рик Роунс, как я понимаю, вы уже встречались. – Фьюз указал на Роунса и продолжил: – Если понадобится, я выделю ему ещё людей, а также все необходимые средства. В общем, Стивен, будьте уверены – тот мерзавец ответит за всё перед законом!

«Какая же пустая болтовня…» – подумал Рик, смотря прямо в лицо шефу и не поворачивая даже головы в сторону Стивена. Нельзя было показать, что он совершенно сбит с толку и не понимает даже, чего от него хотят. Зачем эта поэтичная речь перед выжившим после «ночного убийства»?

– Так вот, Рик, – шеф потарабанил пальцами по столу, – Стивен попросил меня позволить ему поработать у нас… в качестве журналиста. Ему для диплома самое то. И нам хорошо себя в тонусе держать, да и показать всем, что мы не боимся журналистов, а готовы идти на контакт всегда. Нам стыдиться нечего, мы честно пытаемся выполнять свой труд.

«Человек тебе свой нужен, через которого „рейтинги“ поднимать, о которых только и звенишь в последнее время. Неужели приближение скорого переназначения должности так заставляет в унисон звенеть яйцами? Чёрт, куда катится этот мир…» – Роунс слушал шефа молча, не проявляя ни радости от этого, видимо, уже принятого шефом решения, ни какой-либо иной эмоции. Ответил он лишь тогда, когда Дэвид Фьюз сам задал ему вопрос, не дождавшись реакции от Рика. Он явно слегка нервничал, будучи вполне осведомлённым, в том числе и на своём опыте, о строптивом характере старшего детектива.

– Ну что, Рик, ты же не будешь против? Там я помню, ты уже для прокурора отчёт пишешь – не проконсультируешь Стивена по поводу первой статьи?

«Как же тебе хочется рассказать о „своих“ победах…»

– Шеф… если утекут данные по делу до суда адвокату защиты, они смогут минимум смягчить приговор…

– Понимаю, работа и правильный результат – прежде всего! Тогда расскажи про то, как велось предыдущее дело, Вудса, или как там его, например. В общем, твоя вотчина, тебе решать. А там потом, Стивен, сможешь взять пару интервью у наших остальных отделов. Не оставишь нас наедине? Необходимо обсудить некоторые рабочие моменты…

«А вот теперь возьмётся меня обрабатывать. Лишь бы руку не засунул по самый локоть, а то с его идеями, мать его…»

Стивен, в тот же момент согласившись, опираясь о ручки кресла встал и, прихрамывая, вышел за двери кабинета. Дождавшись, когда дверь за парнем закроется, Рик тут же резко повернулся к шефу:

– Что… это… было?!

– Так, Рик. Успокойся. На, хлебни водички.

– Шеф, вы же понимаете, какой-то это бред, ахинея! Фарс…

– Ты, конечно, можешь и дальше подбирать синонимы, но уже вне моего кабинета. Пойми, Рик, всё и так сложно, а ты до сих пор не нашёл убийцу по самому скандальному делу за последние лет десять! Меня рвут на куски со всех сторон: журналюги, начальство, да взять хотя бы бесконечные звонки и письма взволнованных граждан! Что мне прикажешь делать? Ах да, ещё и твоя сестра, Элис, натравила на меня местных психологов – все в один голос отправили мне прошения принять Стивена! Якобы это пойдёт ему на пользу! Как думаешь, чьё это письмо? – Фьюз бросил взгляд на лежащий перед ним конверт.

– Но ведь это чистой воды…

– Рик. Я не спрашиваю тебя, что мне делать. Как раскроешь дело – спрошу. А сейчас, будь добр, делай, как я считаю нужным, или я отстраню тебя