Кокон - Валерия Минц

В один из вечеров, проходя мимо офиса комиссара, который тоже теперь задерживался допоздна, Джеймс спросил у начальника, почему тот так старается его выгородить, почему помогает, ведь когда-то говорил, что всю ответственность Джеймс должен будет взять на себя.

— Пойми, Сэвидж, это от тебя не зависит, — Чарльз откинулся на спинку стула. Выглядел комиссар измученным, но до странности спокойным. — Они всегда ищут козла отпущения. Сегодня это ты, завтра кто-то другой. Тебе пока не хватает опыта, чтобы засунуть их вопросы в задницу и не думать о газетных статьях. Поверь, за свои тридцать восемь лет службы я всякого повидал и понял, что принимать любую неудачу близко к сердцу — самый верный способ загнать себя в могилу.

— А если они правы? — Джеймс покачал головой. — Если Миллер действительно невиновен?

— Ты сделал все, что мог, исходя из улик, — комиссар пожал плечами, а затем перевел задумчивый взгляд в окно. — Никто не может обвинить тебя в том, что ты пытался найти убийцу. Эти стервятники... Они рады любой драме. Если они решат тебя сожрать, я напомню им, что ты все еще детектив, а не их игрушка.

Джеймс сжал виски, чувствуя, как голова раскалывается от шума и усталости. Он почувствовал руку на своем плече и вздрогнул от неожиданности.

— И, Сэвидж... Ты не один в этом. Мы все на одной стороне. Своих в беде не бросают. Не забудь об этом. А теперь, — он многозначительно обвел взглядом завалы на столе, — давай продолжим, у нас много работы.

Джеймс понял намек и, кивнув, покинул кабинет, в глубине души чувствуя благодарность. Несмотря на их разногласия, сейчас Бэннет был единственным, кто помогал ему держаться на плаву.

После того, как у Миллера появилось веское алиби, создавалось ощущение, что работа начинается сначала, но у полицейских не было времени сидеть сложа руки, и приходилось работать вдвойне усерднее. Джеймс чувствовал, как все коллеги, которые даже не были задействованы в расследовании, сейчас подключены к поиску Мотылька. Тем не менее, все было проще — Митчелл предложил здравую идею, и Чарли поддержал ее. Билл, благодаря своему хорошему отношению почти со всеми коллегами, смог убедить разделить ход расследования на отдельные группы, которые могли анализировать имеющиеся материалы, проводить изучение улик и места преступления или беседовать с потенциальными свидетелями или экспертами, а после, на планерках, которые проводились почти каждый день, делились и обменивались догадками.

Сэвидж был удивлен такой инициативе и быстро понял, что очень зря пытался до этого контролировать все один. Работать в команде было проще и продуктивнее, чем пытаться держать все в голове одному. И это уже давало свои плоды, хоть и поздние.

Установить личность погибшей оказалось делом техники: Челси Хэнсен, семнадцатилетняя ученица старших классов школы Эвергрин, числилась пропавшей без вести всего три дня к моменту обнаружения ее тела. Как бы ни пытались скрыть полицейские, что они несколько пренебрежительно отнеслись к пропаже девушки перед праздниками, пресса пронюхала, и теперь за эту халатность расплачивались все. Особенно учитывая, насколько категорично были настроены родители девушки к полиции.

Полицейские вернулись на место преступления спустя несколько дней, чтобы повторно осмотреть окрестности. Тело Челси уже давно было вывезено, но кровавые пятна на снегу остались как немые свидетели произошедшей трагедии. Джеймс внимательно осматривал территорию вокруг, не торопясь делать выводы. Следы в грязи, застывшие от мороза, указывали на то, что кто-то покинул место преступления через ту самую дыру в заборе.

Осмотр тела и анализ улик подтвердили странные обстоятельства смерти Челси. Следы от уколов на руках и наличие наркотиков в крови заставляли задуматься, была ли девушка убита или же скончалась от передозировки, которую кто-то пытался замаскировать под убийство Мотылька. Тем не менее, характерные повреждения на теле все же соответствовали его «почерку».

Криминалисты отмечали необычность инъекций и состояние тела, из-за чего те затруднялись установить точную дату смерти. Их предположения варьировались: одни утверждали, что мороз все же сыграл свою роль, другие вовсе предположили, что девушка могла мучительно умирать в течении нескольких дней. Судя по данным экспертизы, она находилась под воздействием мощного препарата, который мог замедлить процесс кровопотери, но при этом вызывал сильные галлюцинации.

Это усложняло картину: кто мог использовать такой редкий медикамент? Мысли невольно снова возвращались к Миллеру, однако Перкинс заверил — то, что они нашли в анализах было крайне необычным составом даже для медицинской сферы. Скорее это походило на самодельный экспериментальный состав, и, скорее всего, эту смесь использовали в качестве наркотика.

— Таким образом, — подытожил Джеймс на одной из утренних планерок, обводя взглядом собравшихся офицеров, — мы теперь имеем три рабочие теории, которые необходимо проверить.

— Да уж… — вздохнул Одли.

— В таком случае, мы с Джеймсом займемся опросом родных и знакомых жертвы еще раз, вы, — Билл указал на судмедэкспертов, — ребята, попытайтесь выяснить, какой дурью ширялась Хэнсен.

— Без проблем, Митч, — с готовностью кивнул Перкинс.

— Остальные продолжайте проверять машины и камеры видеонаблюдения везде по периметру. Все же в этот раз убийство было в черте города, а не в лесу. Значит, высока вероятность, что Мотылек мог быть замечен.

Все дружно закивали и с неким подобием энтузиазма разбрелись по своим делам. Чарли Бэннета не было в отделении какое-то время, поэтому Билл взялся выполнять полагающиеся по званию обязанности, руководя детективным отделом. И выходило у него достаточно неплохо.

Они остались вдвоем в опустевшей комнате, и Билл повернулся к напарнику.

— Так что ты хотел уточнить у Хэнсенов? — поинтересовался сержант, наблюдая, как Джеймс перечитывал показания семьи погибшей.

— Они не упоминали, что она была зависимой, — вздохнул тот. — Ты видел последние данные от команды Перкинса? Там нашли следы длительного употребления. Еще задолго до происшествия.

— Думаешь, могли еще что-то скрыть? — серьезно поинтересовался Митчелл.

— Кто знает… Сегодня еще следовало бы съездить побеседовать с преподавателями и учениками, пока шли каникулы, было не до этого…

— Ну, — Билл накинул пиджак на плечо, — тогда не будем терять время.

Дверь дома на Шэдоу-роуд, в районе Пайнкроф, открыл отец Челси. Мужчина выглядел изможденным: его волосы были взлохмачены, а на рубашке виднелись пятна, да и разило перегаром от него почти за милю. За его спиной показалась женщина с покрасневшими от слез глазами. Она сжала руки перед собой, будто готовилась услышать что-то еще хуже.

— Опять вы… — с горечью выплюнула мать