Прощеное воскресенье - Татьяна Аксинина

Георгиевна Переделкина, привлекательная блондинка средней комплекции с выразительными карими глазами, встретила подруг очень любезно. Она была аккуратно причесана и одета в нарядный шелковый костюм.

– Проходите, очень приятно познакомиться с коллегами Игоря. Сейчас чаю попьем. Игорь, ухаживай за дамами.

Игорь галантно принимал пальто, потом повел гостей в ванную мыть руки.

Марине понравилась квартира: высокие потолки, мощные стены, широкий коридор, просторная кухня. Две комнаты не просто отдельные, у них даже нет общей стены. В квартире было чисто прибрано, и чайный стол накрыт не в кухне, а в большой комнате. Марина окинула взглядом стол, отметив, кроме сладостей и большого пирога, фарфоровый сервиз, серебряные приборы, льняную скатерть. «Нас принимают как самых дорогих гостей. С чего бы это? Хочет нашу бдительность притупить?»

Хозяйка с любезной улыбкой разливала по чашкам чай, потчевала:

– Вот угощайтесь, пирог яблочный испекла. Последний отпускной день гуляю. Марина, не бойтесь, яблоки – зеленые. Как здоровье Вашего сынишки, Саши? Сколько ему?

– Почти два месяца. Он в январе родился.

– Игорь мне рассказывал о Вашем мальчике, но он, конечно, не понял, что шесть килограмм в два месяца – это вовсе не маленький, а настоящий богатырь. Он сам-то был еще меньше, родился три с половиной, но зато сосал хорошо. Ой, с ним в роддоме такой случай произошел! Нам детей приносили разные сестры, они их пеленали то с открытой головой, то с завязанной. Вдруг в очередное кормление мой Игорек не ест, я смотрю: «Батюшки! Это не мой ребенок!» Тут и все другие мамочки разволновались, кто своих детей проверяет, кто зовет сестру. Я смотрю на номер, а он не 68, а 86. А это в нашей же палате. У этой мамы была девочка слабенькая, все время быстро уставала и спала. А тут вдруг присосалась. Мама и рада, кормит себе и кормит, не обращая ни на что внимания. Пока ее по номеру не определили.

– Да, могу себе представить этот переполох! Хотя у нас дети были с нами вместе в той же палате, вернее в блоке. Палата на троих мам с детьми и санузел.

– Как здорово! Жалко, что мне уж не рожать, но хоть внуки, Бог даст, попадут в приличные условия. Ульяна, Вы кушайте пирог, кушайте, это наш семейный фирменный рецепт.

Ульяна, последние два месяца не бравшая в рот ничего сладкого, как загипнотизированная, положила на тарелку кусок пирога, ароматом которого полнилась вся квартира. Потом уставилась на него, как будто соображая, не сбросить ли его с тарелки, но не сбросила, а вздохнула и, взяв нож и вилку принялась отрезать и есть малюсенькими кусочками.

Алевтина Георгиевна смутилась.

– Ничего, что я так по-домашнему, руками беру?

– Ничего, Алевтина Георгиевна, – горячо заверила ее Марина, из солидарности с хозяйкой «забывшая» правила хорошего тона. – Руками вкуснее. Можно мне еще кусочек? А это сверху, беленькое – что? Взбитые белки? Ну, просто тает во рту!

Марина ела и нахваливала, плавно переводя беседу с обмена рецептами на волнующую ее тему. Она складно изложила свою легенду, что ее дальние родственники ищут уехавшую тридцать лет назад из Новосибирска девушку Алю, которая поссорилась со своим женихом.

– А зачем им эта девушка?

– Они предполагают, что она родила ребенка от их сына в том же семьдесят пятом году, и хотят узнать о его судьбе.

– Увы! Ничем не могу Вам помочь. Тридцать лет назад я действительно полгода жила в Сибири, но только в городе Омске. Там у меня был роман с отцом Игоря. Он был женат, но мне твердил, что разводится, клялся в любви и обещал жениться. Я ему верила. Когда же я сообщила ему, что беременна, разразился скандал. Сначала он начал юлить, избегать меня, потом его жена пришла в заводской комитет комсомола с жалобой на мое аморальное поведение. По ее словам я своими развратными действиями разрушала образцовую советскую семью. Я срочно уволилась с завода и уехала к родителям. Они поддержали меня в трудную минуту, спасибо им! Так родился Игорь. Позже мне повезло встретить и полюбить Сережу. Мы поженились, и он усыновил Игоря. А потом у нас родился Владик. Вот и вся история.

Марина с Ульяной переглянулись. «Как спросить ее о доказательствах?»

– Я вижу, что у вас какие-то сомнения, да? Ну, паспорт показывать бесполезно, он уже несколько раз менялся, прописки Омской не осталось. Но вот в трудовой книжке все записано. Где-то у меня копия есть.

Алевтина Георгиевна порылась в шкафу и достала пачку скрепленных листов. Марина с Ульяной голова к голове склонились над документом. «Все точно. В феврале 1975 года принята на Омский приборостроительный завод, в августе – уволена по собственному желанию».

– Ну, если так, извините за беспокойство. Нам пора. Спасибо за угощение, – Марина поднялась.

– Да, большое Вам спасибо, Алевтина Георгиевна! Приятно было познакомиться, – Ульяна, напряженно молчавшая весь вечер, улыбнулась хозяйке дома.

– И мне очень-очень приятно, – как-то подчеркнуто произнесла мать Игоря.

– Стойте! – приказал Игорь, входя неожиданно из прихожей.

Девушки замерли. Игорь откашлялся и выпалил.

– Ульяна! При свидетелях прошу у тебя прощения. Будь моей женой! – Он вынул из-за спины розу и, протягивая ее Ульяне, картинно встал на одно колено.

Ульяна побледнела так сильно, что Марина опасалась обморока. «Ну, слава Богу, сейчас будут слезы радости и объятия. Мама явно рада. Она о чем-то знала или догадывалась».

Слезы действительно выступили на глазах Ульяны, но она вовсе не казалась обрадованной. Тихо, с трудом она выговорила.

– Я прощаю тебя, Игорь. И при свидетелях отвечаю: спасибо, но я не готова к браку. Не провожай нас.

Марина возбужденно рассказывала Андрею, поджидавшему ее дома, про сегодняшний визит. Одновременно она готовилась к купанию ребенка. Привычное занятие не отвлекало ее от разговора. Андрей с Сашей на руках ходил следом за женой то в ванную, где она трогала локтем воду, то в комнату, где она стелила чистую постель.

– Андрей, ты бы видел лицо Игоря! У него челюсть отвисла до самого пола. Да что – Игорь! Я была уверена, что она кинется к нему на шею и расцелует. А она даже не обрадовалась. Я пыталась ее осторожно расспросить в такси, но она категорически отказалась говорить. «Марина, давай не будем сейчас об этом», – отвернулась и заплакала.

– А ты не думаешь, что у нее завелся другой кандидат в мужья?

– Нет, мне кажется, дело не в другом человеке. И вовсе не потому, что Ульяна некрасивая. По мне так она очень даже привлекательная, у нее есть ум, доброта, характер.