О бедном мажоре замолвите слово - Виталий Сергеевич Останин

* * *

— Богатым будешь… А, ты ведь уже! — усмехнулась Воронина, завидев меня на пороге кабинета. И тут же пояснила шутку. — Только вспоминали тебя, Михаил. Чем порадуешь?

Её глаза, тем временем, цепко пробежались по моему внешнему виду, старательно фиксируя и бурые полосы на штанинах, и пятна на некогда белоснежной рубашке, и общий растрёпанный внешний вид. Как я ни старался, а все следы встречи с наемником убрать не вышло.

— К сожалению, с «умкой» не выгорело, — вздохнул я, разводя руками. — Переоценил своего знакомого.

На лице Аники мелькнула и тут же пропала довольная усмешка. Ну, конечно, как иначе! Притащи я обещанную информацию в клювике, получилось бы, что мажорский стажер чуть ли не в одно лицо раскрыл все дело. А так — нормально. В порядке вещей. Люди работают, княжеские дети лажают. Чувствую, теперь с ее стороны будет больше язвительных комментариев и сарказма.

Но… лучше так, чем все рассказывать. Я старый и циничный мент, что мне какой-то сарказм. Ха! Да я в Главке порой так обтекал на ковре у начальства, что приобрел непробиваемый иммунитет. И закалился на десять жизней вперед.

С другой стороны — плюсик в копилку Ворониной. Если она знала о том, что на меня нападут, то она актриса просто божественного уровня.

— Ожидаемо, — философски протянула Аника, отложив в сторону ручку. И тут же сделала попытку меня приободрить. На опыте, такая: — Большая часть следов в нашей работе заканчивается тупиком. Со временем к этому привыкаешь.

— Да я понимаю…

— А с костюмом что случилось?

— Обстоятельства, — пожал я плечами. — Стал жертвой хищения и порчи приборов бытового назначения.

— Чего? — нахмурилась капитан.

— Какой-то нехороший человек выкрутил в парадной лампочку, — пояснил я, снимая пиджак и водружая его на вешалку. — Как следствие — споткнулся, упал.

«… очнулся — гипс».

— Парадной? — на явно незнакомом слове, Воронина споткнулась.

«Черт, палишься, питерец!»

— В подъезде, — поправился я и тут же сделал попытку оправдать свой промах. — Ну, у нас так говорят.

И выразительно помахал рукой, намекая на высшее общество. Пусть думает, что у богатых свои причуды. Проверить все равно не сможет.

— М-да, — вздохнула Воронина, но от дальнейших комментариев воздержалась.

Я тем временем взял с её стола ручку, пошарил глазами, выискивая листок, на котором можно было написать номер. Воронина правильно поняла мои метания, вытащив из ящика стола белоснежный лист бумаги.

«Неужели, они всю информацию записывают на вот таких листах и портят столько бумаги, — подумалось мне. — Они что, до стикеров в этом мире не додумались?».

— Мерси, — улыбнулся я, старательно выводя свой номер, который успел вызубрить, пока ехал к отделу. — Это мой новый. Старый телефон, в результате падения, приказал долго жить.

— Телефон разбил, а симку-то зачем менять? — удивилась Аника. — Погоди, не отвечай! Наверное, когда у тебя в «Даймлере» пепельница забивается, ты сразу машину меняешь?

Ха! Смешно! Пошел сарказм. Молодец, девочка!

— Я не курю, вообще-то… — изобразил я легкую обиду. — Слушай, а я же сейчас не особо нужен?

— А что? — подозрительно осведомилась Аника. — Только не говори, что тебя снова посетила гениальная идея по поводу расследования?

— Да, не. Мне бы в порядок себя привести, — обвел я руками костюм. — Не могу же я в таком виде работать…

От столов Маши и Стеллы донеслись сдавленные смешки. Все время нашего с Аникой диалога они стоически их сдерживали, но тут, видимо, силы подошли к концу. Смешно же, ну! Стажер в классическом костюме не может работать, потому что у него пару пятен появилось.

А вот Воронина веселья подчиненных не разделяла. Будь ее взгляд материален, капитанша уже лишила бы меня им и премии, и тринадцатой зарплаты, если они здесь существуют, и даже зарплаты.

Но стажер стажеру рознь. За что другого подвергли бы наказанию, мне сошло с рук. Дворянский статус и принадлежность к влиятельному столичному роду решали, чем я беззастенчиво и воспользовался.

Время, которое я бы бы потратил, околачиваясь вторую половину дня в отделе, можно было использовать более толково. Например, научиться пользоваться магией, что в дальнейшем, подозреваю, не раз спасёт мне жизнь. Только вот Ворониной об этом знать было совсем необязательно.

— Завтра в восемь ноль ноль ты, как штык, здесь, — отрубила Аника. — Всё понятно?

— Так точно, госпожа капитан, — усмехнулся я. — Разрешите идти?

Брошенное в спину: «Паяц», я предпочёл не услышать. Цель была достигнута.

Возможно, настоящего Михаила Шувалова и беспокоил бы его внешний вид, но меня он напротив — совершенно не трогал. Подумаешь — брюки испачкал. Бывало и похуже. Испачканное — не пропоротое, и, тем более, не простреленное.

И вообще, как говорил один мой хороший знакомый: «Дрозд, если ты выходишь знакомиться с девушкой из-за руля „Лямбы“, поверь, на твои стоптанные сланцы она не обратит никакого внимания».

А вот неумение пользоваться боевой магией — трогало. Настолько, что я был готов с работы сбежать, чтобы научиться ее контролировать. Родовой дар нужно было срочно доставать наружу. Иначе мне просто «звездец».

Искать независимых тренеров — такое себе. Во-первых, сомневаюсь, чтобы они тут были, независимые. А даже если есть — сольют же! Может даже не специально, но слух о том, что княжич Шувалов не умеет в магию мигом пойдет гулять по Владимиру.

Обратиться же к тому, кто уже меня знал, и с высокой вероятностью не сдаст отцу, казалось хорошей идеей. К тому же память Михаила наконец выудила из закромов имя того, кто может мне помочь.

Юлаев Егор Егорович — бывший Мишин наставник. Именно он «ставил» ему дар. Вернее, тот изначально присутствовал, а вот контролем и управлением занимался как раз Егорыч. Мелкий дворянин, он родился слабосилком, не способным перешагнуть даже уровень Подмастерья. Однако не сдался и научился просто филигранно пользоваться теми крохами, что были ему отпущены.

Умнейший дядька, казалось, знал все, что касалось теории магии. И даже разработал свою собственную систему обучения, в которой сделал упор на баланс между расходом «маны», оптимизацией магических конструктов и мощностью выдаваемой волшбы. Благодаря чему, собственно, и стал личным наставником княжича.

Найти его оказалось непросто. Дело