Детектив Киёси Митараи - Содзи Симада

терпеть не можете, я готов закрыть на это глаза. Когда мы встретились на вечеринке, я сразу же понял, что это вы. Поскольку знал, что вы обязательно там появитесь. Чтобы устроить всю эту клоунаду. Как я и предполагал, вы пришли. Пожали мне руку. И гордо продемонстрировали результаты дорогой пластической операции и трехмесячных занятий по изменению голоса. Ведь как приятно ни от кого не прятаться… Уважая ваше упорство, я уже готов был закрыть на это глаза. И ваши прощальные слова о Ричарде Алексоне были неплохи. Если б не последняя фраза о Роджере, я бы помахал вам рукой и проводил в новую жизнь.

Пока Митараи говорил, Тимоти Дилейни с беспокойным видом смотрел в сторону и курил сигару.

— В дефолиантах не было необходимости. Не было никакого кризиса либерального общества. Было только своеволие цивилизованной державы и страшное оружие, заполнившее склады и ждавшее применения.

Митараи говорил с напором. Голос его отдавался эхом в холодном вестибюле. Потом воцарилось молчание.

— Поэтому Роджер не должен был родиться.

Молчание затянулось. Мы втроем сидели в холоде.

Врач протянул правую руку с зажатой в ней сигарой и стряхнул пепел в пепельницу. Поколебавшись, оставил сигару на ее краю.

— Вот-вот. Можно вытерпеть многое, но сигара — другое дело. Эти сигары довольно редкие, надо было поменять марку.

Я раскрыл рот. Произошло что-то невероятное. Перед носом пролетела искра от зажженной спички.

— Ричард! Все-таки Ричард?! — закричала Леона.

— Закурив «Фигаро», я как будто заново родился… Леона, я больше всего беспокоился из-за вас. Мы так тесно общались с вами, и я опасался, что вы меня узнаете. Поэтому не хотел к вам слишком приближаться. А в итоге вы не обратили на меня большого внимания.

И он рассмеялся своим характерным смехом.

— И наоборот, я совершенно не опасался этого сыщика. Да, я вас действительно недооценивал. Снимаю рубашку, как говорят в Испании. Я хотел поселиться там навсегда… У нашей великой цивилизации нет никакого будущего.

— Что за невероятный день сегодня, — прошептала

Леона.

Нарушив подавленное молчание, я заговорил по-японски:

— А чей же труп был на седьмом этаже башни?

Леона спросила то же самое по-английски.

— Это, разумеется, был Пол, — сказал Митараи.

— Пол? Пол Алексон?! — вскрикнула Леона.

— Считается, что над семьей Алексонов висело проклятие, и она была вынуждена многое скрывать от посторонних. На нее свалилось множество несчастий.

— Это касается и братьев Пола и Ричарда?

— В нашем деле есть немало факторов, которые сложились только потому, что речь идет о семье Алексонов, окруженной завесой тайны. То же самое и с братьями. Считается, что Пол — старший брат, а Ричард соответственно младший, но так сложилось потому, что в детстве Ричард страдал от какой-то неизвестной тяжелой болезни и пошел в школу на два года позже брата. Однако на самом деле они были близнецами. У старшего, Пола, всю жизнь была борода. К тому же он носил очки. Поэтому никто из посторонних не замечал, насколько они похожи. Но внимательный человек вполне мог уловить сходство их лиц, если представить Пола без усов и очков.

— Но, подожди, Митараи, — я хотел крикнуть, но сдержался и произнес это спокойно, — я не могу понять. В голове все перепуталось! Что тогда с этим масштабным трюком? Ведь пирамиду как насос использовали и воду на седьмой этаж завели? В результате умер старший брат Пол, а младший…

— Исиока, мне жаль тебя разочаровывать, но все это чистая ложь, — сказал Митараи тоном, в котором можно было уловить извиняющиеся нотки.

— Что вы сказали? Почему? Эксперимент был обманом? — воскликнула Леона.

— Если б я его не устроил, то возобновить съемки «Аиды» было бы очень проблематично. Если б я тогда рассказал правду, в нее никто не поверил бы.

— Значит, вы устроили это ради возобновления съемок?

— Именно так. Кто заплатил сто тысяч долларов? Все ждали от меня только одного. Чтобы «Аида» вышла на экраны на Новый год. Больше ничего. Как обстояло дело с убийством на самом деле — не все ли равно? Или я не прав? Так что я целиком исполнил всеобщее пожелание.

— Потрясающе!

— Конечно, были и другие цели. Хотелось встретиться с Ричардом Алексоном. Я тогда еще не был уверен, что он находится здесь. И если б я тогда рассказал все как есть, то ему пришлось бы исчезнуть, и мы бы никогда не встретились. Правда ведь, господин Алексон?

Ричард Алексон кивнул.

— Поэтому, — заявил Митараи, — мне пришлось произносить реплики и актерствовать в соответствии с заготовленным сценарием, как иногда это делаешь ты.

— Что вы имеете в виду? — спросила Леона с растерянным выражением.

— Наш сценарист объявил набор актеров на исполнение ролей в спектакле, в котором я играл тридцать первого августа в студийном павильоне. Он узнал о теории брата о том, что пирамида служила насосом, узнал, что брат построил стеклянную пирамиду на Бич-Пойнт как экспериментальное устройство для подтверждения этой теории, и позаботился, чтобы вместо него самого версию об убийстве Ричарда Алексона при помощи этого невероятного устройства изложили вполне здравомыслящие люди.

Поэтому Ричард Алексон потратил массу времени на то, чтобы оставить в районе преступления огромное количество улик и свидетельств того, что на Бич-Пойнт действительно произошло это невероятное убийство. В том числе поэтому он и выбрал запертую комнату на седьмом этаже.

Но здравомыслящим людям ничего такого в голову прийти не могло. Ричард предполагал, что они могут не обратить внимания ни на одну из улик, столь изощренно подброшенных им. Такой вариант был даже наиболее вероятен. И они действительно прошли мимо тех фактов, что постель была мокрая, что в керосиновой лампе оказалась вода. Поэтому он, пока еще оставался Ричардом Алексоном, настойчиво говорил окружающим, что, если с ним что-нибудь произойдет, нужно пригласить лучшего детектива. Поскольку только нестандартно мыслящий детектив вроде Эллери Куина мог обратить внимание на теорию про пирамиду-насос, додуматься, что убийство совершили именно таким способом, и заметить все разнообразные улики.

Молчание. У нас не было слов. И что в такой момент могли сказать мы, простые люди?

— Мой спектакль в павильоне пошел на руку по крайней мере двум силам. Голливуду и отпрыску крупнейшей в Америке оружейной компании. Нужно было только представление, а факты никого не интересовали. Этой беззастенчивой выдумкой удалось удовлетворить всех, и никому и в голову не пришло искать какую-нибудь другую версию. Но сам я чувствовал себя не очень приятно. Моя работа была похожа на то, как если бы мне поручили подобрать разбросанные радиодетали и собрать примитивный радиоприемник, вроде тех, которые собирают в средней школе на уроке физики. Издевательский подход к человеку.

Несмотря на это, я не могу